— Но на всякий случай… думаю, что лучше подготовиться, — упрямо твердил Бантинг. И тогда туз, спрятанный в рукаве: — Фактически… — дав словам повиснуть в воздухе.
— Фактически, что? — вдруг подозрительно спросил Арчи. До этого дилемма Бантинга удивила его лишь отчасти.
— Я думал, — Бантинг говорил, тщательно подбирая слова, — что Оби, возможно, мог подумать, что это было задание «Виджилса».
— Ты что, Бантинг, сошел с ума? — Оби — он часть «Виджилса». Мы всегда защищаем наших людей. Никогда, даже мизинцем не прикасайся к нему. Он бывает на всех наших встречах и собраниях…
Бантинг подавленно вздохнул.
— На днях, когда я рассказывал тебе об Оби и о его девчонке у Пропасти — помнишь?
— Помню.
— Я спросил, хочешь ли ты, чтобы мы что-нибудь над ними проделали.
— Я не говорил тебе что-нибудь над ними проделывать.
— Ты не говорил мне ничего не делать, — осмотрительно сказал Бантинг.
— Христос с тобой, Бантинг, что ты несешь?
— Я полагаю, что ты хотел, чтобы мы что-нибудь сделали. То, что ты был… тонким. — «Тонкий — красивое слово» — подумал Бантинг, он был готов его произнести и ожидал, когда это понадобится.
— Я не должен быть тонким, — с холодом ответил Арчи. — Когда я хочу, чтобы что-то было исполнено, то говорю: «Сделай».
— Но ты — тонкий парень, Арчи. — Бантинг продолжал нажимать, зная, что если сможет сделать так, что Арчи будет причастен к случившемуся прошлым вечером, то его неприятности закончатся. — Вчера вечером мы приехали к Пропасти, и я там увидел машину Оби. Тогда я вспомнил наш с тобой разговор. Ты, кажется, хотел что-нибудь причинить Оби. И девушка. И мы подумали, что мы немного их напугаем. Тогда…
— Тогда, что? — спросил Арчи, понимая каким опасным был этот маленький ублюдок, и какая осторожность с ним нужна. Это уже было не задание и не шутка на школьном дворе, а нападение, организованное насилие. Предположим, что девушка пошла с этим в полицию?
— Тогда… — начал Бантинг, и остановился, потому что начавшееся как шутка или шалость превратилось во что-то еще, когда он только приблизился к машине и увидел там Лауру Гандерсон. — Тогда… что было, то было, — и теперь, немного паникуя, он сказал: — Но этого не было бы вообще, Арчи, если бы я подумал, что ты не хотел, чтобы это случилось.
Арчи глубоко выдохнул и погрузился в себя, как и каждый раз, когда ему нужно было отступить, что-нибудь обдумать, оценить ситуацию, принять решение. Очевидно, Бантинг был жестче, чем Арчи мог предположить, он старался оттеснить Арчи на задний план. Оби, конечно, был ключевой фигурой. Все зависело от того, как после этого нападения будут вести себя Оби и его девушка, решат ли они промолчать или сообщат об инциденте. Арчи не думал, что они пошли в полицию. Такая новость быстро бы расползлась, но этим утром в «Тринити» все казалось тихим и мирным: никаких полицейских рейдов, ничего необычного, что бы нарушило утреннюю рутину школьного двора. С полицией не было бы никаких проблем, прежде всего нападение не имело признаков «Виджилса». Оби знал, что Арчи не опустился бы до уровня разбоя и насилия. Все же этот нелепый инцидент мог иметь последствия. Проблема была в том, что он не знал, как это нападение может отразиться на Оби, о чем он подумает и что заподозрит. Это был первый шаг к конфронтации с Оби, который всегда был открыт для Арчи, и никогда ничего от него не скрывал.
— Бантинг, — сказал он холодно и резко. — Есть дело. Собрание «Виджилса», сегодня, в обычное время…
На лице Бантинга выплыла гримаса сомнений.
— Покопайся в своей записной книжке и найди кого-нибудь для задания. Выбери имя из списка, который на днях я тебе дал.
— А ведь Оби придет на собрание, — сказал Бантинг. Последним делом для него было бы встретиться с Оби лицом к лицу.
— Конечно.
Дать Бантингу немного поволноваться, понервничать.
— Задержка не разрешит проблему, — сказал Арчи в своем лучшем лекционном тоне, наслаждаясь все возрастающим дискомфортом Бантинга. — У нас есть проблема, и лучший способ ее разрешить состоит в том, чтобы принять меры. Значит, мы сегодня встречаемся. Должны быть все вместе. Обычное дело. Именно поэтому нам нужен кто-нибудь для задания. Все должно выглядеть как обычно. И затем позволь мне читать между строк… — и то, что так любил Арчи: откровенные беседы, «шестизарядные револьверы на заходе солнца», соперники, сталкивающиеся лицом к лицу, и затем можно увидеть, что получилось, что взорвалось, а что — нет, и если это будут не взрывы, то какие-нибудь эмоциональные коллизии.
И была еще одна даже более важная причина для проведения собрания. Обсуждение проблемы Оби и Баунтинга и откровенный обмен мнениями был лишь занавесом для настоящей цели Арчи — найти предателя. Он подозревал, что таковым был член «Виджилса», и в этом даже был уверен. Немногие за пределами «Виджилса» знали, что день прогула должен был совпасть с визитом епископа. А письмо Лайну было акцентировано именно на этом визите. Таким образом, собрание было точкой, для начала преследования предателя. И инстинкт, который никогда его не подводил, диктовал, что Арчи его найдет.
Он снова обратился к Бантингу. Он видел его обеспокоенное одобрение и бусинки пота, танцующие у него над верхней губой.
— И Бантинг…
— Да?
— Забудь об алиби. «Виджилс» никогда и никому не обеспечивает алиби, — сказал Арчи. Последние его слова были похожи на громкое захлопывание люка перед самым носом.
Сигнал для очередной встречи или собрания «Виджилса» всегда появлялся на главной доске объявлений, висящей в коридоре на первом этаже напротив кабинета директора школы. Арчи развлекало само местоположение этого сигнала — прямо под носом у Лайна. Сигнал был прост, он появлялся в словах «TRINITY HIGH SCHOOL» в верхней части доски. В день встречи, буква «Y» в конце слова «Тринити» переворачивалась вверх тормашками. И это становилось похоже, как сказал Арчи, на средний палец, направленный вверх. Таким образом «Виджилс», указывая пальцем «в небо», объявлял о сборе. И члены «Виджилса» так и называли последнюю букву в слове «Тринити» — «палец».
Бантинг быстро перевернул «Y» почти перед самым звонком, зазвеневшим перед началом первого урока. Отходя от доски, он взвесил следующие свои действия: организовать вызов жертвы, отобранной для сегодняшней встречи, и сделать это так, чтобы при этом остаться не замеченным. Таким вызовом обычно была записка, написанная левой рукой или набранная из букв, вырезанных из газеты. Ее оставляли в шкафчике жертвы или в ее столе в классе перед уроком, когда-либо в течение дня. Бантинг без особого труда написал записку и несколькими минутами позже, когда классная комната была пуста, лист бумаги лег в стол без особого риска, чтобы кто-то это увидел.
Когда он шел на первый урок, его сознание было во мраке сомнений и предчувствий. Его мучил вопрос, правильно ли он сделал, признавшись Арчи этим утром. Он знал, что Корначио и Харлей могут быть в его руках. Но с Арчи все было по-другому, настолько по-другому, что Бантинг иногда посреди ночи просыпался в холодном поту, почти сожалея о том, что вообще связался с этим типом и с «Виджилсом».
У Оби была привычка обращать внимание на доску объявлений, чтобы не пропустить очередное собрание «Виджилса», даже когда на сцене появился Бантинг. Было время, всего лишь недавно, когда только Оби назначал встречи и переворачивал «Y». Но Арчи продолжал свои отношения с Бантингом уже в течение нескольких недель, очевидно готовя его к роли управляющего, и Оби принял это, потому что Лаура стала для него важнее, чем собрания «Виджилса».
Теперь он не отличался от других членов «Виджилса», в угоду Арчи, неспособному планировать свои действия после школы, пока он не узнавал, назначено ли на этот день собрание. В это утро, как и в любое другое прежде, чем направиться к своему шкафчику, он подошел к доске объявлений, что делал автоматически. Все еще не придя в себя после событий прошлого вечера, он подавленно брел по коридору. Глаза горели от недосыпа и от злости, какой он еще не знал отроду, и не знал, как этим утром ему удалось встать. Вдобавок, он не смог прикоснуться к завтраку из-за полного отсутствия аппетита. Всю ночь вместо того, чтобы спать он проигрывал в голове произошедшее прошлым вечером.