Картер не хотел помогать.
Однако в эти дни, вяло перемещаясь по школе, словно зомби, он отказывал всем и во всем.
Но Картер был нужен Оби.
— Не знаю, — сказал Картер, вытирая подбородок, истыканный темной, острой щетиной — такой же, как и на его щеках. В этот день он уж точно не побрился, и, вероятно, уже второй или третий день этого не делал. Они сидели в машине у Оби недалеко от дома Картера. Сумерки приглушали вечерние звуки соседних домов.
— Я подумал, что ты по первому зову поднимешься на мятеж против Арчи, — сказал Оби. — Помнишь, как ты звонил мне о визите епископа?
— А что бы было, если бы визит епископа состоялся, и как тогда себя вести? — спросил подозрительно Картер.
— Никак, — ответил Оби, разглядывая атлетическую мускулатуру, налитые кровью глаза, влажное и бледное лицо. Словно тот был под дозой наркотиков или в состоянии последующей ломки. Но Оби знал, что Картер не был наркоманом, и не хотел бы разрушить драгоценное, данное ему богом телосложение. Было очевидно, что он был в замешательстве. Оби видел это, словно в зеркале. Он не знал, какие демоны вторглись в жизнь Картера, но распознавал страдание и нашел в нем родственную душу. — Ничего бы не случилось, и ничего не произошло бы в случае визита епископа. Все, что случится, произойдет в День Ярмарки и на Вечер Пародии…
Картер провел рукой по небритой щеке.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил он все еще неохотно.
— Это просто, — ответил Оби. — Ты мне нужен для одной диверсии, на минуту или две, — он не мог выложить ему полную схему. Черт, Картер может наворотить непоправимого, если будет знать весь план Оби.
Теперь Картер изучал Оби, сильно изменившегося за несколько последних недель. Не физически, конечно: он остался таким же худощавым, каким и был всегда. Но что-то в нем уже выглядело по-другому, например, глаза. Картер вдруг вспомнил Брата Эндрю на уроках Истории Религии, который описывал миссионеров, бросающих вызов джунглям и каннибалам. Он называл их «святыми от бога». Теперь так можно было сказать об Оби. В его глазах появился свет, энергия, рвение миссионера. Картеру, конечно, было известно, что Оби поссорился со своей девушкой. До него дошли слухи о том насильственном нападении. Он также знал, что Бантинг внес раскол между Арчи и Оби. Иначе можно было вовсе и не верить Оби.
— Что это за диверсия, — спросил Картер.
И Оби ему рассказал. Картер нужен был ему дважды. Первый раз на встрече «Виджилса», когда будут выбирать очередного «дурня». Второй — во время Вечера Пародии.
— И это все? — спросил Картер.
— Все.
— Тогда скажи мне зачем. Зачем тебе нужны эти диверсии.
— Будет лучше, если ты не будешь знать деталей, Картер. Тогда позже тебя ни в чем не обвинят.
— Арчи будет целью, правильно?
— Да.
Картер еще раз спросил себя, стоит ли доверять Оби, можно ли рассказать ему о письме Брату Лайну, телефонном звонке, и тех ужасных днях и ночах, в то время как со стороны Арчи он ждет месть.
Но Оби, он понимал, был также озабочен своими собственными проблемами. И внезапно Картер почувствовал волну оптимизма. Оби собирался действовать против Арчи. И эта акция должна была оттянуть от Картера его внимание.
— Ладно, — сказал Картер.
Оби расправил плечи.
— Замечательно, — сказал он.
— Детали, — скомандовал Картер.
— Потом. Я еще многое тебе расскажу. У Арчи Костелло многое изменится бесповоротно.
— Хорошо, — сказал Картер, хлопнув рукой по приборной панели, звук прозвучал, словно пистолетный выстрел в машине.
— Дело не закончено, — сказал Оби, листая свою записную книжку, используя ее как повод, чтобы не смотреть Арчи в глаза.
— «Дурень», правильно? — спросил Арчи, гладя рукой по крыше своей машины, сметая пятнышко пыли со сверкающего металла.
— Правильно, — сказал Оби.
— И гильотина, — добавил Арчи, разглядывая машину кристальными глазами. Он ненавидел пыль и грязь, и собственноручно полировал свою машину, чтобы она все время сияла. — Если честно, Оби, мне нет до этого никакого дела…
И Арчи не было дела ни до чего.
Оби был готов к такой реакции, но хладнокровие не выдавало излишнего рвения.
— У меня есть несколько идей, — сказал Оби.
— Какие еще идеи? — закончив осмотр машины, Арчи теперь облокотился на нее и стал шарить по карманам в поисках плитки «Херши».
Оби начал рассказывать ему, разбирая все по деталям. Деталей было так много, что он осмелился раскрыть еще многое. Он знал, что Арчи захочет поставить все «точки над «и»», что, в конце концов, он и сделал.
— Ты меня удивляешь, Оби, — сказал Арчи, открыв дверь машины и легко усевшись за баранку. — У тебя развивается цепное мышление.
— Этому я научился у тебя, Арчи.
Но в этот момент взревел мотор, машина тронулась, и Оби остался в облаке синего бензинового перегара.
Картер свернул в главный коридор, и один из учебников выскользнул из связки, которую он нес подмышкой. Последовал громкий хлопок удара книги о пол. Другие книги также посыпались на пол. Он сконфуженно вздрогнул, нагнулся, чтобы их подобрать, и с отвращением подумал, что вместе с координацией теряет и все остальное.
Он обратил внимание на какое-то волнение в конце коридора. Кучка парней столпилась около стенда со спортивными наградами, установленного напротив кабинета Брата Лайна. Марти Хиллер, парень с прыщавым лицом и жирными волосами кричал на весь коридор:
— Эй, Картер, здесь нечто «гнилое» про твою душу…
Картер поспешил в толпу любопытных, собравшуюся у стенда. Большинство из этих наград были завоеваны именно им на разных спортивных состязаниях.
Марти Хиллер отступил назад, и остальные расступились по сторонам.
— Смотри, — сказал он.
Картер посмотрел, осознавая, что другие смотрели не на стенд с наградами, а на него, на то, как он на все это посмотрит.
Наград на стенде не было. Стенд стоял, но в нем было пусто. Не совсем пусто. На средней полке стояла маленькая фарфоровая пепельница, из тех, что продаются магазине шуток или фокусов. Пепельница была в форме унитаза.
— Черт, кто украл все эти награды? — спросил Марти Хиллер своим фальшиво-скрипучим голосом. Его голос ломался уже три года и все еще был полностью непредсказуем.
— Они не украдены, — крикнул чей-то голос из толпы, Картер не узнал, чей. Вероятно очередная проделка «Виджилса», с любезной подачи Арчи Костелло.
И гробовая тишина наполнилась тем, что имел в виду этот голос. Была лишь одна альтернатива воровству наград — «Виджилс». И каждый это знал.
— Иисус, — воскликнул Марти Хиллер. — Брат Лайн будет ходить на ушах, когда это увидит…
Но Брат Лайн на ушах не ходил, потому что об этом так и не узнал. В этот день он был далеко, на конференции директоров школ и школьных руководителей в Ворчестере. Ко времени его возвращения на следующий день, все награды загадочным образом вернулись, каждая на свое место, а маленький унитаз исчез.
На следующее утро Марти Хиллер встретил Картера перед самым звонком на первый урок.
— Черт, что происходит? — спросил он.
— Не знаю, — спеша на урок ответил ему Картер.
Но он, конечно же, знал. И то, что знал, последней ночью не давало ему спать. Каждый раз он просыпался от очередного кошмара.
Школьное кафе. Начался перерыв на завтрак. Кучка парней плотно собралась вокруг стола у самого входа в обеденный зал. Они пристально рассматривали что-то недоступное, лежащее на столе. И каждому, кто еще этого не увидел, казалось, что это порнографический журнал или нечто подобное.
Ричард Рондел отскочил от стола в полном отвращении. Он ожидал увидеть красочную фотографию с изображением голой женщины. В выпускном классе Рондел прослыл известным любителем порно. Он любил, чтобы все совпадало только с его мнением, и сильно возмущался, если что-то могло его разочаровать. Газетный заголовок кричал во весь голос: