Позже, когда все уже вышли из зала, Рей Банистер подошел к Оби: «Я не знаю, что за черт тебя дернул, Оби, и не хочу этого знать. Но я еще раз с удовлетворением убедился в том, что замок безопасности работает. Ты что, совсем спятил?»
И он на него посмотрел с таким презрением и недоверием, что Оби начал наливаться кровью и потеть, взвешивая то, как далеко он зашел, чтобы совершить настоящее убийство, и не знал, поблагодарить ли Рея Банистера за этот замок безопасности или высыпать на него все свои проклятья.
Арчи прислонился к своей машине и закачал головой, признавая, что на этот раз кто-то все-таки сумел удивить его, удивить действиями, которые он неспособен был предвидеть.
— Поздравляю, Оби. Ты ушел гораздо дальше, чем я когда-либо мог подумать.
— Господь, Арчи… — встревожился Оби. Впервые за всю историю их отношений Оби услышал в голосе Арчи нотки восхищения и слова, в которых могли бы звучать похвала и восторг. И в это мгновение сладкого искушения Оби поддался этой хвале и этому восхищению. И вдруг понял, что с ним произошло. Что с ним сделал Арчи. Он подвел его к сути убийства. Чтобы получить от Арчи похвалу, нужно было захотеть кого-нибудь убить, даже если самого Арчи Костелло.
Он посмотрел на Арчи сощуренными глазами, гадая, что скрыто за его доверием и непосредственностью, несмотря на то тяжелое испытание, которое тому пришлось перенести, и в глазах Арчи нашел что-то еще. Что? И его вдруг осенило, отчего вдруг на мгновение он лишился дыхания.
— Подожди минуту, Арчи, — черный шар…
— И что черный шар? — удивленно спросил Арчи. В его глазах вспыхнул веселый огонек.
— Ты знал о защелке на крышке ящика, не так ли? Видел Картера и меня с черным ящиком.
Арчи кивнул:
— Ты никогда не сможешь быть преступником, Оби. Ты слишком очевиден, и всегда выглядишь подозрительно. И вдобавок ты неуклюж.
— Тогда, зачем ты все это прошел? Зачем взял черный шар?
— Мне нужно было знать, Оби.
— Что знать?
— Что бы произошло, и как далеко бы ты зашел.
— И ты сделал выбор? — Оби вывернул все так, чтобы восхищенным теперь выглядел он.
— У меня не было особого выбора, Оби. Я знал, что в «Тринити» никто не смог бы меня одолеть — ни ты, ни Картер, ни даже Брат Лайн. Никто не смог бы заставить меня проиграть.
— Почему же тогда все эти годы тебе ни разу не попадался черный шар? — но у Оби, конечно же, был ответ на этот вопрос. Он это понял, когда Рей Банистер показал ему фокус с шарами у себя дома, в тот день, когда они впервые встретились.
Арчи взмахнул рукой, и в его руке совершенно ни откуда возник белый шар, изящно вращающийся в его пальцах и также незаметно перемещающийся из одной руки в другую — шарик, похожий на маленькую, бледную луну, подпрыгивающую то на одной, то на другой ладони.
— Я давным-давно уже знаю о магазине в Ворчестере, — сказал он посмеиваясь. — Но не каждый раз я проделывал этот фокус, Оби. Много раз я по-настоящему рисковал, и должен был это делать, испытывать судьбу, и ни разу не терял…
Оби затряс головой. Кажется, он всегда тряс головой, когда рядом был Арчи. Он тряс головой в тревоге, в восторге или в отвращении, и не каждый раз знал, почему он это делает.
— Можно тебя о кое-чем спросить, Оби?
— Конечно, — «Но ты все-таки получил, Арчи». Ему вдруг захотелось уйти от него как можно дальше и как можно дальше от «Тринити», словно им было совершено убийство. И ему, как и любому убийце, нужно было оставить место преступления.
— За что, Оби?
— Как это за что?
— За что ты хотел меня убить?
— За что? — перепросил Оби, и теперь он удивился на самом деле. — Ты что, слепой, Арчи? Разве не видишь, что произошло в «Тринити» на сей раз? Что ты сделал со мной, со всеми?
— И что же я сделал? Скажи мне, что я сделал?
Оби подкинул руку в воздух, его жест обозначил все гадости, произошедшие под командой Арчи, под его руководством: издевательства над младшими, загубленные надежды: Рено прошлой осенью, бедный Табс Каспер этой весной и все остальные, включая учителей, например, Брата Юджина.
— Ты знаешь все то, что ты натворил, Арчи, не стоит составлять список.
— Ты во всем этом меня обвиняешь, правильно, Оби? Ты, Картер и все остальные. Арчи Костелло, плохой парень. Злодей. Арчи — ублюдок. «Тринити» была бы таким замечательным местом без Арчи Костелло. Правильно, Оби? Но это — не я, Оби, не я…
— Не ты? — закричал Оби. Ярость прочистила ему горло, заполнила собой его грудь, живот. — Какого черта, не ты? Здесь могло бы быть замечательно, Арчи, годы в «Тринити» могли бы быть лучшими для каждого из нас. Господь, кто еще, если не ты?
— На самом деле хочешь знать — кто?
— Ладно, кто же тогда? — Оби давно уже был сыт этим дерьмом, старым дерьмом Арчи Костелло.
— Это — ты, Оби. Ты, Картер, Баунтинг, Лайн и все остальные. Но в особенности ты, Оби. Никто не принуждал тебя что-то делать, приятель. Никто не заставил тебя вступать в «Виджилс». Никто не выкручивал тебе руки, чтобы ты стал секретарем «Виджилса». Никто не платил тебе, чтобы ты вел записную книжку, в которой будет всякое дерьмо о каждом, кто учится «Тринити», его слабости, болевые точки. Записная книжка сделала твою работу еще легче, не так ли, Оби? И какова была твоя работа? Найти жертву. И ты ее благополучно находил. Ты нашел Рено, Табса Каспера и Гендрё. Гендрё был первым, помнишь, когда ты учился здесь лишь второй год? — Как тебе все это нравится, Оби? — Арчи провел пальцем по металлу машины, и прозвучавший скрежет был похож на устную восклицательную ремарку. — Знаешь что, Оби? В любое время ты мог бы сказать «нет», когда угодно. Но ты… — в голосе Арчи было презрение. И он произносил имя Оби так, словно это была капсула с химикатом, вставляемая в унитазный бочок, для окрашивания водосмыва в голубой цвет и для устранения запаха в туалете. — О, я — всего лишь козел отпущения, Оби, для тебя и для всех остальных в «Тринити» — все это время. Но у тебя, приятель, есть свободный выбор — то, о чем всегда говорит Брат Эндрю на Истории Религии. Свободный выбор, Оби, и ты его сделал…
Губы Оби издали странный звук — звук, издаваемый ребенком, услышавшим, что его мать и отец погибли в автокатастрофе в результате несчастного случая по дороге домой, звук, обозначающий смерть. И в нем была правда — ужасная правда, исходящая из уст Арчи. Он во всем обвинял Арчи, и даже хотел отрубить ему голову.
— Не расстраивайся, Оби, — в голосе Арчи снова появилась мягкость. — Ты всего лишь принадлежишь к человеческой расе…
Оби снова закачал головой:
— Не к твоей человеческой расе, Арчи. Ладно, возможно, я — давно уже не «хороший мальчик», признаю это и принимаю. Возможно, об этом я еще буду каяться на исповеди в церкви. Но что будет с тобой? Ведь ты будешь продолжать и продолжать. Что ты за дьявол?
— Я — Арчи Костелло, и всегда им буду. А ты и такие, как ты, всегда и везде будут со мной, где бы вы не были, и что бы вы не делали, завтра или десять лет спустя. Знаешь почему, Оби? Потому что я — это ты. Я лишь то, что ты так стараешься скрыть внутри себя. Это…
— Оставь, — отрезал Оби. Он ненавидел, когда Арчи в очередной раз начинал чудить, наматывая все на свои колеса. — Все, что ты говоришь — полное дерьмо. Я знаю, кто ты. И я знаю, кто я.
«Ну и кто же такой я ?» — задал он себе вопрос.