В мире больше не было места для свободы, ибо, глядя на своего бога, вышедшего к нему, Люций пронизывался пониманием того, сколь бессмысленным было все прежнее его бытие.
И даже вечность души будет стерта в прах могуществом этого бога, что заполнит собой все, и границей его существа станет предел вселенной.
"Нет… Нет! Нет!"
Огни продолжали лететь снизу, и алая дорога устремлялась ввысь, к божественным вратам.
На какое-то мгновение все мысли пресеклись.
Наступило полное затишье, в котором только страх сферичной молнией бегал по телу, сдавливая изнутри все конечности, сжимая горло.
Вдох.
Внутри упало белое перо.
Где-то вспорхнула птица.
И в этом беззвучии, смог зародиться дух, из него вылезли другие мысли, и Люций очнулся.
"Что я вижу?"
Успокоение пришло.
"Нет. Любые мысли сейчас будут излишни. Я просто не хочу достигнуть этого места."
Люций был в последней тысяче шагов до дворца, поднимая голову, он смотрел на существо.
"Как много крови я пролил, чтобы этот дворец разверз свои врата для меня. Неужели я стал богом, неужели я уподобился этому существу? Нет… отдай мне мои стремления, отдай мне мою ничтожность. Я ещё так мало жил, чтобы уйти в этот дворец."
Отростки шевелились, завиваясь кольцами, панцири ширились и вновь оседали, белые огни мерцали на бордовых телах.
И вдруг свет стал столь ярким и приятным, алая дорога на миг исчезла под ногами. Вдруг холод проник всюду. Бархат объял всю кожу, эти ощущения сливались в противоречивое расслабление, смешанное с болью.
Стало весело. Счастье забило источником в груди, но Люций ощущал, как воды этого источника медленно окрашивались в черный цвет.
Он медленно поднялся и сделал шаг назад.
Теплота поднялась от кончиков пальцев, заполнив собой все тело, стало лучше.
Холод исчез.
"Нет… нет, мне нет места в этом дворце. Нет, верни мне мой дух. Я избрал иной путь, и ухожу от этого света. Сладкое свечение ловушки запредельных удовольствий, я презираю это. Вы все свободны. Я отпускаю вас всех."
Люций встал прямо, расправив руки.
И весь мост почти в одно мгновение распался на сотни, тысячи и миллионы алых птиц, состоящих из одного лишь свечения. Их облака превратились в роящиеся небеса посреди пустоты и стали туманностью, в которой медленно падал Люций.
Космос.
Вокруг возникали звезды.
Так демон падал обратно в мир.
Дворец вверху исчез.
Люций засмеялся в пустоте.
_____
В Библиотеке было пустынно.
Все мудрецы находились внизу, помогали горожанам.
Горит жаровня близ пьедестала.
В зале собраний префект Стратоник и верховный жрец Протелеон, одетые в синие мантии сидели на ступенях ближе к середине, а на пьедестале в кресле расположилась Табия со скучающим видом.
Краски сгущались в ослабевающем свете наступающего вечера. Потекли лиловые полутона в причудливых тенях, теплеющие лучи сухо покрывали скульптуры в нишах.
— Поведай нам, — говорил старец, — место, из которого вы пришли в наш мир?
— Зачем мне отвечать?
— Табия, — попробовал Стратоник, — ты знаешь, война окончена. Больше люди не могут сопротивляться. Но мы хотим, чтобы ты рассказала нам как можно больше, мы хотим теперь только выжить.
— У вас не получится. А хотя война и вправду окончена. Что ж, я могла бы потешить себя, ха, ответами на ваши расспросы. Если интересно откуда мы, то мы ни откуда не приходили. И я, и Люций раньше были людьми.
— Скажи же нам, что изменило вашу природу? — спросил Протелеон.
— Сотню лет тому назад, Люций был самым младшим сыном правителя Золотого престола Бронзовой династии Монтуэмхет, его первым именем, данным ему родителями, было Ахмос. У него было восемь или девять братьев. Он так и не поведал мне причины, но однажды он ушел в джунгли, где после блужданий набрел на алтарь, культ которого уже многие сотни лет был под запретом, упоминания о нем стерлись, и лишь отшельники в горах помнили о нем. Последнее, что Ахмос смог заставить сделать свое тело, это лечь на этот алтарь. Но когда он умер, душа не смогла покинуть этого места. Ахмос был вынужден блуждать по окрестностям алтаря многие десятилетия, пока однажды не упал во тьму, там его призвал наш бог. Он нарек Ахмоса именем, который ваш язык не воспроизведет, здесь же он назвался Люцием. В потоке черных душ грязных существ из другого мира, он вернул его в наш мир. Эти души селились в телах умерших людей, Люций поднял многие тысячи захоронений под алтарем, великое кладбище, что давно поросло джунглями, восстало. Так явилась серая орда.
Зал погрузился в задумчивое молчание, которое затем прервал с мрачным видом Протелеон:
— Это строители, многоокие строители магистралей.
— Значит это и есть хозяева, о которых говорил Люций, — сказал оживленно Стратоник, затем обратился к старцу, — Протелеон, ты знаешь об этих богах что-то?
— Это не боги. Это животный вид, намного более разумный, чем мы.
— Но кроме бесплодных духов кто может превосходить человека, хозяина земли, для которого боги создали все?
— Поверь, Стратоник, есть ещё много более разумных существ во вселенной, гораздо более разумных, чем можешь ты представить. Одна лишь победа этих демонов опрокинула верховенство человека…
— Мы ещё не проиграли эту войну! — распалено воскликнул Стратоник.
— Вы хотите, — вновь заговорила Табия, прервав мужчин, — подвергнуть сомнению божественность нашего хозяина? Разве не видели вы, как он снизошел к вам в виде быкоголового!?
— Нет, — отвечал спокойно Протелеон, — этот монстр лишь один из тех, кто пытался однажды приблизиться к строителям. Табия, Стратоник проводит тебя в твои покои. Твои слова действительно помогут нам в наших поисках, я искренне благодарен тебе.
— Было бы забавно понаблюдать за тем, как вы пытаетесь выжить на этой умирающей планете, — с улыбкой весело произнесла Табия, — идемте же, префект Стратоник!
— Да, Табия, — сухо сказал префект и встал, подав Табии руку.
Вместе они ушли.
А Протелеон остался.
Мучительно тянулось рассуждение о будущей судьбе человечества.
Отвыкнув испытывать страх, Протелеон впервые за многие годы, вновь почувствовал его. Даже когда он понимал, что осада города обозначает неминуемость грядущего поражения в этой войне, он не ощущал отчаяния, потому как следовал лишь строгим указаниям разума, не ведающего смятения, и до последней минуты непоколебимо исполняющего свою работу, поиск решений. Протелеон лишь искал решения проблем, возникающих одна за другой, и только теперь внезапно очнулся от труда, в котором утопал, и увидел, что вызов, стоящий пред ним больше него самого многократно.
"Нет… я не враг этого бога. Я могу лишь прятаться в тени, которую он отбросил на наш мир."
Протелеон улыбнулся.
"Благо человек создан с такой нерушимой и безграничной гордостью, что даже такое существо не заставит его отказаться от своих устремлений. Кому-то они боги. Но не нам. Мы, люди, покорители вселенной. И будем бороться до конца."
Старец встал и направился к выходу. Минуя коридоры и лестницы, он добрался до вершины Библиотеки, к её последнему залу, где на колоннаде покоился золотой купол, от которого расходились вниз по защитной сфере перламутровые молнии тревоги.
_____
Таврион был прикован к стене.
Из одежды была лишь рваная туника, завязанная на одно плечо.
Руки его были раскинуты, голова покоилась на груди, грязные волосы липли ко лбу, весь он был в грязи, поту и пятнах застывшей крови.
"Похоже, приходит мой конец. Эти сволочи заточили меня здесь…"
Комната не была освещена, лишь тусклый свет маленькой прорези в двери. По коридору изредка прохаживался ополченец, которого с каждой стражей сменял другой.
"Северная пристройка Библиотеки... здесь они решили меня заточить."
Но вот оковы внезапно спали.
И тело с тупым звуком пало на холодную землю, где лежало так мало соломы.