— Кто… ты… — прохрипел воин.
Легкое изумление пробежалось по лицу спросившего.
— Тебе нужен покой. Мы с тобой ещё поговорим, — затем Люций вздохнул.
— Демон… — сказав последние слова воин отключился.
В ответ Люций улыбнулся и хлопнул в ладоши.
Из высокого прохода в коридор появились четыре прислужницы, одетые в столы.
— Снимите доспехи и унесите его отсюда в покои. Пусть его здоровье будет восстановлено, дайте ему все необходимые лекарства. К следующей неделе он должен стоять на ногах.
_____
Неделю шла механическая перестрелка.
В буран и метель, в снег и град, метательные машины с обеих сторон действовали, отправляя снаряды в сторону противника. Не прекращалась интенсивная служба саперов, инженеров и обычных солдат. Работали гигантские рычажные пращи, баллисты и катапульты.
Камни и стрелы прилетали, врезаясь в дома и обваливая их стены и целые этажи, превращая застройку в груды руин и дюны из серых кирпичных обломков.Осадны В мусоре смешивались куски мебели и утвари, разных вещей, среди них покоились трупы жителей и воинов вперемешку. Все это промерзало и заметалось снегом.
Высокие квадратные башни складывались и падали, поднимая гигантские облака пыли.
В этих руинах тут же возводились баррикады, рылись окопы, с обеих сторон беспрестанно обстреливали друг друга из луков и арбалетов.
Постоянно где-то сталкивались в рукопашной схватке воины, закидывая друг друга дротиками, сходясь на мечах и копьях, топоры разламывали щиты, а дубины крошили черепа, отлетали ошметки и конечности, лилась кровь.
Лязг.
Искры.
Рог трубит отступление.
Флаг опускается, командуя атаку.
Копья рядами опустились, наставившись на врага.
И вновь сшибка.
Изо дня в день гибли многие люди и нелюди, истребляя друг друга.
В этой агонии пылал город душевным огнем ненависти и боли, не зная покоя.
Шли дни и недели.
Дом за домом, квартал за кварталом, улица за улицей…
В свете факелов в ночи являлись нелюди, огонь освещал их серые покореженные черты, их уродливые тела, прикрытые черными грубыми доспехами, технологии которых отставали на несколько поколений. Прикрываясь большими круглых щитами, они брызгали слюной и вопили, выкрикивая нечленораздельные ругательства и боевые кличи на своем языке.
И эти отряды нелюдей в ночи стремительно атаковали, врываясь в укрепленные позиции людей и вырезая всех, до кого успевали дотянуться.
Нелюди ложились под ударами мечей, падали, напичканные стрелами, рубились топорами на куски, но продолжали пребывать новые, и бесчисленные банды их упорствовали, не зная усталости и страха.
Рыцари были гонимы.
И так их постепенно теснили, прореживая бронированные ряды в бесконечных стычках.
Прорубаясь в глубину, нелюди сталкивались со все более крепкой и тесной постройкой, где на востоке центрального района было больше башен. Там из бойниц на них со всех сторон падал град стрел. Осадные машины увеличиваясь в числе заградительным огнем жидкого огня превратили фронт в сплошной пожар, в котором банды нелюдей сгорали дотла.
Через некоторое время благодаря упорному сопротивлению людей силы нелюдей истощились.
Последние воины человеческой расы своим героическим сопротивлением истребили тысячи нелюдей, потеряв при этом многие сотни из своего числа.
Стрелы кончались, снаряды иссякали, а многие осадные машины врагов были разрушены благодаря диверсиям и смелым атакам рыцарей.
Теперь наступило затишье, и лишь изредка в разных местах пролетали стрелы, где-то работали катапульты, медленно разламывая одинокую башню.
Драконы все также парили высоко в небе, падая камнем вниз, чтобы схватить одиноких воинов, но отгонялись залпами из луков и арбалетов.
И так…
Тёмные силы остановились.
Пока тем временем где-то в горах, выйдя из Стремительного, шла растянувшись десятитысячная колонна, которая должна была своим появлением в городе положить конец всякому сопротивлению…
_____
Открылись голубые глаза.
— Я жив?
Стратоник перевернулся и пол тяжело влетел в него снизу, издав глухой звук.
"Больно!"
Вдруг он обнаружил легкость и силу в своих мышцах, опираясь на руки принял упор и вскочил в полной готовности отразить любую внезапность. На нем были теперь только штаны и ничего более.
Шорох. Где-то пробежала крыса, сверкнув отражением факела в своих черных глазках.
Но кругом была пустота покоев, в которых не было ничего, кроме тяжелой дубовой постели с причудливой резьбой, изображающей рогатые подобные собачьим морды и лозу винограда, идущую вниз от них, постельное белье же было алым.
"В горле пересохло… Что это?"
Рядом с кроватью стоял каменный куб, а на нем золотой кубок.
Взяв кубок, Стратоник испил из него, как оказалось, воды.
— Ты проснулся?
Повернув голову, Стратоник увидел у края постели фигуру, скрытую полностью плащом. Это был, наверное, человек, его ровесник, с правильными чертами лица и длинных иссиня-черными волосами, ровно ниспадающими на плечи.
— Я в Цитадели? — Стратоник выдержал нейтралитет в голосе.
— Глупо лгать. Да. Это цитадель. — Люций медленно шел полукругом, — Ты бывал здесь прежде?
— Да, — немного погодя, Стратоник добавил, — теперь меня ждут пытки и казнь?
— Возможно.
— Что случилось с моими людьми?
— Они… мертвы… — равнодушно ответил Люций.
Ничего не ответил Стратоник, а лишь с презрением и болью посмотрел на своего собеседника, словно в глазах его отразилась, как в зеркале, смерть его соратников, и бликами горели в них закованные в муки души убитых.
— Мне нравится твой взгляд, — один из уголков рта Люция издевательски пополз вверх, но потом лик вновь обрел спокойствие.
Молчание.
— Ну же. Я готов к боли. Или ты будешь пытать меня ожиданием неизбежного? — с гордостью и вызовом в голосе провозгласил Стратоник.
— Возможно я вообще не буду тебя пытать. Это не всегда требуется. Иди за мной.
Подойдя к выходу, Люций взял единственный горящий факел со стены.
Они прошли в коридор, который шел кольцом, и имел в одном месте проход в широкую винтовую лестницу, лентой кружившую в полой штольне. Цитадель была огромной, а комнаты слово не образованы перекрытиями, а прямо выдолблены в кирпичном массиве. Пройдясь вверх, они вышли из дыры лестничного пролета в верхний зал цитадели, который был огромен, как круглая площадь. Только в этом зале были окна, это были длинные бойницы от пола до потолка, поэтому здесь было хотя бы тускло.
Но и такого пасмурного освещения хватало, чтобы разглядеть, как по потолку в полутьме передвигаются серые человекоподобные существа с перепончатыми крыльями с размахом в десяток шагов; они пожирали что-то и роняли вниз кости. Иногда там на верху вспыхивали алые огоньки, это твари открывали глаза, чтобы мельком глянуть на то, что происходит внизу.
Впереди приковывало взор прибитое гвоздями к большому кресту из досок, существо имевшее строение и размеры человека, но черты диктовались его небесной сущностью: гордая и злая голова птицы, напоминающая орла, в открытом клюве которого застыли величественные страдания, торс полностью покрыт короткой белой шерсткой, остальное тело темнеющими охристыми перьями, из спины же расправленными висели, как черные знамёна, крылья с десяток шагов в размахе,
"Бог мой отец! Что это?"
Ужас вселяло увиденное. Стратоник будто видел нечто, что выше него на порядок и ему становилось страшно при мысли, что такое есть в мире, в котором он родился и жил все эти годы.
Сглотнув, человек спросил:
— Что это?
— Ты хотел спросить, кто? — ухмыльнувшись поправил Люций.
— Оно разумно?
— О, да. — Тайком Люций наслаждался тем, как образ распятого отображается ужасом в глазах Стратоника.
— Зачем привел ты меня сюда, чтобы я созерцал этот ужас?