«Саша и Лев приехали провести с нами воскресенье. Гриша завтра поедет с братом, чтобы держать экзамен у Ортенберга. Лев, кажется, попривык немного, но еще печален. Я не думаю, что Гриша будет в таком же отчаянии (в 1849 году Г. Пушкин поступил в IV класс Пажеского корпуса).. В моих то хорошо, что общество мальчиков их не пугает, они умеют с ними ладить: то с одним немножко подерутся, то с другим, и устанавливаются дружеские отношения, а с ними и уважение» (28 августа).
«Сегодня утром, едва одевшись, я велела заложить пролетку и, как только мы напились чаю, оторвала от семьи моего бедного Григория. Он оставил нас не без слез, хотя и стремился испытать новый образ жизни. Я поехала в казармы (при кавалергардских казармах Ланской имел казенную квартиру). Там я взяла извозчика, чтобы отвезти моего молодого человека в церковь Все Скорбящие. Когда мы приехали туда, мы не смогли отслужить молебна, так как священник был в отсутствии, а дьячок нам сказал, что придется ждать более получаса. Я побоялась, что Гриша пропустит час обеда, который бывает в 2 часа, тогда он остался бы до вечера без кусочка хлеба, потому что он и чаю не выпил. И я решила отложить молебен до воскресенья, и, велев ему приложиться к иконе, вернулась в казармы пересесть в экипаж, потому что явиться на извозчике в это аристократическое учебное заведение было бы не совсем прилично. Пажи были уже на учебном плацу, и я немного подождала, потом прибежал Саша. Когда я передавала ему брата, чтобы он представил его начальству, Жерардот через своего офицера попросил у меня разрешения самому мне представиться. Я пошла ему навстречу и рекомендовала ему Григория. Он мне обещал последить за ним, хвалил Сашу. После этого я рассталась с детьми. Несколько раз Гриша бросался мне на шею, чтобы попрощаться. Оба они проводили меня до пролетки, и я вернулась домой с печалью на сердце» (31 августа).
«Вообрази, что в корпусе все находят, что Гриша очень красивый мальчик, гораздо красивее своего брата, и по этой причине он записан в дворцовую стражу, честь, которой Саша никогда не мог достигнуть, потому что он числится в некрасивых. Когда Гриша появился в корпусе, все товарищи пришли сказать Саше, что брат на тебя ужасно похож, но сравненья нет лучше т е б я» (2 сентября).
«Я велела подать завтрак пораньше, чтобы не опоздать поехать в корпус повидать сыновей. Там я имела счастье узнать, что мой Гага отличается: по-французски получил 10 (в то время была 10-балльная система оценки успеваемости), без ошибки написал диктант; по-немецки получил 9, потому что он впервые подвергался испытанию по этому языку, а вчера по зоологии получил тоже 9. Дай Бог, чтобы и впредь было так. Саша тоже имеет хорошие отметки. Признаюсь, это доставляет мне огромное удовольствие, так как я опасалась очень за Гришу» (10 сентября).
«...Не брани меня, что я употребила твой подарок на покупку абонемента в ложу, я подумала об удовольствии для всех. Неужели ты думаешь, что я такая сумасшедшая, чтобы взять подобную сумму и бегать с ней по магазинам. Я достаточно хорошо знаю цену деньгам, принимая во внимание наши расходы, чтобы тратить столько на покупку тряпок... Не упрекай меня, я приняла твой подарок, но хочу разделить его со всеми» (31 августа).
«...Покончив дела с гувернанткой, я поехала в Пажеский корпус и была бесконечно счастлива узнать, что Саша сегодня утром был объявлен одним из лучших учеников по поведению и учению, и что Философов и Ортенберг очень его хвалили в присутствии всех пажей. Что касается Гриши, он также имел свою долю похвал, Ортенберг подошел к нему, чтобы сказать, что он не думал, что Гриша будет так хорошо заниматься, как он это делает. Ты представляешь, как я была счастлива, я благословляю Бога за то, что у меня такие сыновья, потому что Гриша находится под влиянием брата, хочет ему подражать, и им все довольны. Мальчик уже не имеет апатичного вида, и я начинаю надеяться. Не говорю уж о Саше, оставив мою материнскую гордость, могу сказать — это замечательный мальчик. Да благословит Бог их обоих за ту радость, которую они мне доставляют» (29 сентября).
В послужном списке А. А. Пушкина имеется такая запись: «...В уважение примерной нравственности признан отличнейшим воспитанником и в этом качестве внесен под № 5 в особую книгу».
Н. А. Раевский в книге «Портреты заговорили» рассказывает о виденном им в Бродзянах дагерротипе, на котором запечатлен образ Натальи Николаевны тех лет вместе с детьми. «Но лучше всего Пушкина-Ланская вышла на отлично сохранившемся дагерротипе... В одинаковых платьях и чепцах сидят рядом Наталья Николаевна и Александра Николаевна. За ними и сбоку трое детей Пушкиных — сыновья в мундирах пажей и девочка-подросток (младшая дочь Наталья). Одна из девочек Ланских прижалась к коленям матери. Дагерротип снят не в ателье, а в комнате (видны книжные шкафы) и, по всей вероятности, относится к 1850 или, самое позднее, к 1851 году (старший сын, А. А. Пушкин, окончил Пажеский корпус в 1851 году). Наталье Николаевне было тогда 38—39 лет. Беру большую лупу и долго смотрю на генеральшу Ланскую. Прекрасные, тонкие, удивительно правильные черты лица. Милое, приветливое лицо — любящая мать, гордая своими детьми. Невольно вспоминаются задушевные пушкинские письма к жене. На известных до сих пор изображениях Натальи Николаевны, как мне кажется, нигде не передан по-настоящему этот немудреный, но живой и ласковый взгляд, который сохранила серебряная пластинка».
В письме от 12 сентября 1849 года мы находим очень интересное упоминание о встрече Натальи Николаевны с женой Павла Воиновича Нащокина, самого близкого друга Пушкина. Нащокин был на свадьбе Пушкиных и постоянно встречался с ними в то время, когда молодые жили в Москве. Впоследствии между Нащокиным и Натальей Николаевной установились самые теплые отношения, это видно из переписки с ним Пушкина. Павел Воинович специально приезжал в Петербург крестить сына Пушкиных Сашу. И вот в 1849 году, оставляя сына одного в чужом ему Петербурге, Вера Александровна, его жена, обратилась с просьбой к Наталье Николаевне, зная ее доброту и отзывчивость, брать иногда мальчика в праздничные дни из Училища правоведения. Павел Воинович в это время был еще жив, и, вероятно, перед отъездом жены из Москвы говорил ей о том, чтобы она попросила Наталью Николаевну взять шефство над сыном. Речь идет о старшем сыне Нащокиных Александре, которому тогда было 10 лет. Нет сомнения, что он был назван в честь Пушкина. А родившуюся в 1837 году дочь Нащокины назвали Натальей.
Вот что писала Наталья Николаевна:
«На днях приходила ко мне мадам Нащокина, у которой сын тоже учится в Училище правоведения, и умоляла меня посылать иногда в праздники за сыном, когда отсутствует мадемуазель Акулова, к которой он обычно ходит в эти дни. Я рассчитываю взять его в воскресенье. Положительно, мое призвание — быть директрисой детского приюта: Бог посылает мне детей со всех сторон и это мне нисколько не мешает, их веселость меня отвлекает и забавляет».
Нет никакого сомнения, что сын Нащокиных был частым гостем в этом приюте для всех лишенных по тем или иным причинам родительского тепла детей... Мадемуазель Окулова, о которой говорит Наталья Николаевна, — родственница Нащокина (сестра Павла Воиновича была замужем за М. А. Окуловым).
В 1849 году Маше Пушкиной исполнилось 17 лет. Некрасивая в детстве, она, как это часто бывает с девочками, вдруг расцвела и похорошела. Впоследствии, по свидетельству современников, она была хороша собой, в ней счастливо соединялись черты матери и отца.
Зимою Маше предстояло «выезжать», и Наталья Николаевна, чтобы побороть застенчивость дочери, стала брать ее с собой, когда бывала у Строгановых и Местров. Так, в письме от 23 апреля она подробно рассказывает об одном из обедов у Строгановых, где Маша Пушкина в белом муслиновом платье с пунцовыми мушками и пунцовыми лентами у ворота и пояса, всем очень понравилась.
«Что касается Маши, то могу тебе сказать, что она тогда произвела впечатление у Строгановых. Графиня мне сказала, что ей понравились и ее лицо, и улыбка, красивые зубы, и что вообще она никогда бы не подумала, что Маша будет хороша собою, так она была некрасива ребенком. Признаюсь тебе, что комплименты Маше мне доставляют в тысячу раз больше удовольствия, чем те, которые могут сделать мне» (28 августа).