емя гостит у Кучики... Ах, сейчас, когда Бьякуя оттаял, возможно, возлюбленные смогут быть вместе, несмотря на преграды и пересуды. Рангику сначала вскочила в начале монолога, потом, когда почувствовала, что ноги не держат, едва не села мимо стула и подозрительно покосилась на чашку чая. Вчера к ним заходила Нему и Ячиру. Не попало ли что-то в заварку? Потому, что чем-то другим, кроме как галлюцинациями, назвать происходящее рыжая не могла. Перед ней был ненастоящий Гин. Если конечно не знать его достаточно хорошо, все эти незначительные жесты, интонации несвойственные бывшему капитану наводили на подозрения. Ей так хотелось в это верить, ибо слова очень ранили ее в самое сердце, а глаза начинало щипать, от давно не пролитых слёз. Что за чушь он говорит, неужели он на самом деле считает, что они вместе с Кучики были вместе? Так вот о чем говорили тогда Момо и Нанао. Какой ужас. Неужели все это о ней говорят? Хотя ей всегда было все равно, о чем сплетничают. Но то, что Ичимару услышал... Неужели он мог поверить в это? Вдруг ее, как молнией, прошила догадка, в душе затеплилась маленькая надежда. Заставляя встать и действовать. — Что, нечего сказать? — Притворно вздохнул бывший тайчо, — а я надеялся... Как странно, твой капитан возился с Ичиго думая, что он сын его наставника, а все оказалось интересней. — Замолчи. — Воскликнула лейтенант и, подойдя вплотную, взяла и обхватила лицо мужчины дрожащими руками. — Открой глаза, — попросила она, и ещё раз повторила, но уже более настойчиво. — Открой глаза! На нее вначале насмешливо, а потом и очень серьезно, и даже в некоторой степени с печалью смотрели чужие и нечеловеческие глаза с затаённым голодом и вспыхивающими искрами безумия, как и у других вайзардов. Ее окатило, словно ледяным душем. Значит, все это время с ней говорил не ее друг, а пустой. Но они ведь часть своих хозяев, так, по крайней мере, она слышала. — Зачем? — Все просто, — начал говорить пустой, со скрипом в голосе, уже совершенно не скрываясь. — Я ненавижу ту погоду, которая царит в нашем мире. Я ненавижу то, во что он превратился. Спасибо этой мелкой Кучики, и придуркам Абарай и Куросаки, которые втягивают его в неприятности. Только тогда он оживает. Но не с тобой. Ты делаешь ему больно. Хозяин пошел на все только ради... А впрочем, не важно. Знаешь, какова главная цель, таких как мы? Что мы стремимся защитить больше всего? Так вот, я тебя собственноручно убью, если ты будешь мучать и его, и себя. Утащу и проломлю череп, пожру в темноте вас всех проклятых синигами, как говорит семпай*. — И губы растянулись в жуткой улыбке похожей на оскал. Давление реацу стало резко невыносимым. Пустой говорил те вещи, которые Мацумото не хотелось слышать. В груди черной кляксой разрасталась горечь, отравлявшая душу с тех пор, как она услышала тот разговор. Но так и не смогла поговорить с другом, не выяснила его стремлений. Она проклинала себя за то, что он пошел на эту бессмысленную месть и умер у нее на руках. И если бы не Иноуэ, как выяснилось после, то он бы здесь и сейчас не стоял и говорил с ней на тему их взаимоотношений. Ей с трудом удавалось стоять под прессом духовной силы. Но Рангику совершенно не обращала внимание на этот факт. Ей казалось, что она задыхается от яростной обиды и гнева, которые пришли на смену горечи. Все это придавало сил и давало возможность не замечать ту бурю, что творилась внутри нее. — Ты хочешь, чтобы я ему опять доверилась, а он снова ушел, ни сказал мне, ни слова. Бросил, как тогда, в Руконгае или же потом, когда пошёл за Айзеном? — Прошипела разъяренная женщина, вцепившись в косоде. — Спрашивай такие вещи не у меня. — Проскрежетал пустой. — Я лишь скажу, что твоя ярость не излечит ни твоих ран, ни его. Оставь и забудь, иди вперёд и не останавливайся, ты медлишь, как и хозяин и теряете все что было. Я не думал, что обиды для тебя важнее самого человека. Ты не задумывалась, что делаешь вокруг всех несчастными. — Холлоу продолжал вещать, несмотря на пощечину. — Твой малыш капитан не находит себе места, пытается все выяснить. Подруги пытаются вытащить из хандры... Ты не представляешь, как мне хочется проверить, где твоя душа...— договорить ему не дали. Рангику взяла и закрыла ему рот поцелуем, не желая более слушать пустого. Ведь она знала, что он говорит неправду, лишь бы сделать ей больнее, видимо виня ее в том, что происходит с его хозяином. И даже не удивилась, когда ее друг перехватил инициативу. Но продолжить им не дали. Раздался стук и в кабинете как-то резко похолодало. И двое друзей отскочили друг от друга. — Помни, я предупредил. — Едва слышно прошептал пустой и исчез, видимо вернув власть над телом Гину, который ошалело, рассматривал, уже ставшими бирюзовыми глазами, помещение, где они находились. И выражение лица говорило, что кое-кому ничего хорошего не предвещает. — Капитан Хицугая вы, что то хотели? — Я смотрю наглости тебе не отбавлять. Устроили в моём кабинете дом свиданий и ещё спрашивают. — Проворчал тайчо, устало глядя на эту парочку. Они действительно вымотали ему кучу нервов. И хотя он слышал только часть разговора, но уже понял, что все усилия, которые капитан приложил, чтобы его лейтенант не узнала об этих дурацких слухах, оказались напрасны. И все из-за не в меру болтливого пустого Ичимару.Он решил позже разобраться со всем этим. Сейчас не было времени, чтобы этим заниматься. — Гин нас вызывают на собрание капитанов. — Ты что-то путаешь, Тоширо-кун. Я ведь не капитан. — Проговорил бывший тайчо, прячась за обычной маской. — Твое присутствие обязательно, — сказал Хицугая и исчез в сюнпо, не желая более продолжать этот разговор. — Пока, Рангику. Полагаю, нам стоит поговорить позже. — Ичимару шутовски поклонился и исчез. Совершенно дезориентированная Мацумото осталась одна, наедине со своими мыслями. И только ветер ей донес едва слышимый шёпот: — Я больше не буду прятаться...