========== Глава 18 ==========
Драко поморщился, ворочаясь в кровати. Все тело болело, а голова раскалывалась после выпитого вчера с Блейзом огневиски. Хотелось выключить весь мир вокруг и на несколько часов остаться в пустоте. Воспоминания учтиво показали события ночи. Он поцеловал Грейнджер. Опять. Усмехнувшись, слизеринец все-таки открыл глаза. Настроение все еще было паршивым, но осознание того, что Гермиона ответила, немного утешало.
Через силу он поднял свое тело и поплелся в душ. Холодные струи освежали затекшие мышцы, которые мелко подрагивали под светлой кожей. Мысли блуждали где-то глубоко в сознании, когда Драко вдруг вспомнил, какое сегодня число. Мерлин, как он мог забыть?! Выругавшись и натянув обычные темные джинсы и белую футболку, он босиком двинулся в гостиную. Нужно было покурить и попросить Сенки принести завтрак в комнату. Ученикам лучше не видеть своего преподавателя в таком состоянии.
Внизу Малфоя ждала прекрасная картина — Гермиона в шелковой пижаме состоящей из майки и коротких шорт, которые открывали прекрасный вид на стройные ноги, растянулась на подоконнике. Ее глаза были прикрыты, а ресницы беспокойно подрагивали. Распущенные волосы спадали на плечи, а пробор был сбит. Интересно, а она тоже только проснулась? Хмыкнув, Драко приблизился, разглядывая ее. Видимо, девушка была погружена в свои мысли, потому что даже не заметила его присутствия. Одна непокорная прядка упала ей на лицо и лезла в глаза. Слизеринец не удержался, и заправил ее за ухо Гермионе. Вздрогнув, она распахнула свои большие карие глаза и удивленно уставилась на него. Малфой усмехнулся, понимая, что снова застал ее врасплох.
— Доброе утро, — хмыкнул он, продолжая разглядывать красивое лицо, задерживая взгляд на губах. На вид, они были все такими же мягкими, как вчера…
— Держи, — Грейнджер протянула ему флакончик с зельем, которые парень не заметил до этого, — паршиво выглядишь.
— Отравить думаешь? — усмехнулся Малфой, открывая емкость.
— Мечтай, — фыркнула Гермиона.
Только сейчас она заметила на его руке метку. Почему-то раньше она не бросалась ей в глаза. Черные череп, из которого извиваясь выползала змея стал блеклым и будто расплылся. Это Малфой выводил со своей кожи рисунок, или это влияние времени? Видимо, гриффиндорка слишком долго смотрела на узор, потому что парень заметил и усмехнулся, опустошив флакон:
— Я пытаюсь вывести ее. Сходит медленно, но это лучше, чем ничего.
— Больно? — почему-то ей правда было интересно.
— Раз в месяц я выжигаю ее, — пожал плечами Драко, не замечая ее удивленно распахнутых глаз. — Я ухожу, но вернусь вечером, — зачем-то бросил он, уже разворачиваясь. Если бы сегодня был другой день, он обязательно помучал бы ее колкостями и намеками, но не сегодня…
— Куда идешь? Мне опять придется прикрывать тебя? — фыркнула Гермиона, соскакивая с подоконника.
— Хочешь, пошли со мной. Я покажу тебе кое-что, — идея пришла неожиданно, но верно. Там и правда было то, что он мог ей показать.
— Мне стоит опасаться? — скрестив руки на груди совершенно серьезно спросила Грейнджер.
— Нет, но оденься потеплее, — посоветовал Драко, уже закрывая дверь своей комнаты.
Гермиона так и осталась стоять в гостиной. Почему Малфой был так уверен, что она согласится пойти с ним? И что он хотел ей показать?! Недовольно фыркнув, гриффиндорка пошла переодеваться. Остановив выбор на темных джинсах, свитере и черном пальто, она быстро натянула одежду и вернулась в гостиную. Оказалось, что Малфой уже был там. Стоял у окна и смотрел в пустоту. На его лице не было никаких эмоций, пустота, будто он холодное каменное изваяние. Невольно Гермиона подумала, что на деле он не такой и холодный. У него было теплое тело и горячие губы, которые она целовала вчера…
Будто почувствовав ее присутствие, Драко дернулся и повернулся. В серые глаза медленно начала возвращаться жизнь. Войдя в камин, он предложил ей руку помощи, а потом совсем тихо произнес что-то, все еще крепко держа ладонь девушки своими похолодевшими длинными пальцами. Их закрутило, а потом они оказались в каком-то старом доме. Отряхнув пальто, Малфой вышел из камина, помогая Гермионе. Девушка ничего не спрашивала, просто шла за ним. Выйдя из затхлого здания, которое было готово рухнуть в любой момент, они оказались на пустой серой улице. Ветер бесстрастно гонял сухие осенние листья, а тяжелые серые облака заволокли небо.
Дойдя до низкой калитки, Драко толкнул ее вперед. Петли отозвались противным визгом. Видимо, этим проход редко пользовались. Когда густые кусты отступили, девушка нервно сглотнула. Они были на кладбище. Ровные ряды могил и невысоких склепов. Малфой уверенно шел вперед, не обращая внимания ни на что вокруг. Гермиона еле поспевала за ним, боясь остаться в этом жутком месте в одиночестве. Холод настойчиво залезал под одежду, пробирая до костей, а все эмоции пожирала тоска, как если бы рядом блуждали дементоры.
Наконец слизеринец замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Перед ним стояла мраморная статуя в которой гриффиндорка узнала Нарциссу. Женщина сидела на небольшом пуфике, а ее руки, в которых лежала увядшая белая роза, были сложены на коленях. Волосы завитые локонами, спускались на плечи и спину. Работа была настолько искусной, что казалось, будто подол платья Леди Малфой вот-вот зашевелится, подчиняясь порывам ветра. Драко молча стоял, смотря на лицо матери, а Гермиона боялась подойти ближе. Зачем он позвал ее с собой, что хотел показать? Девушке вдруг стало неловко, захотелось уйти, оставить Малфоя наедине с матерью. Сейчас они были так похожи: два изваяния, но лишь один изредка дышал. Вдруг он дернулся. Сняв кожаные перчатки, Драко достал палочку и, подняв с земли небольшой камень, превратил его в белую розу. Забрав увядший цветок, слизеринец положил новый.
— Год и три месяца, — осипшим голосом сказал он, снова надевая перчатки. — Я прихожу каждый месяц в один и тот же день…
— Мне жаль. Ты любил ее… — Гермиона говорила искренне. Она прекрасно помнила, что чувствовал слизеринец…
— Любил, — как-то отчужденно согласился Малфой.
— Зачем ты привел меня? — все-таки решилась задать тревоживший ее вопрос Грейнджер. — Меня не должно здесь быть.
— Ты чем-то напоминаешь ее. Мама была такой же, пока отец не сломал ее… — рассуждал вслух Драко, смотря на лицо статуи.
— Почему роза?
— Она любила их. До войны мама сама расставляла цветы по всему дому, а днем читала в розалии, за которым сама ухаживала. Ни один эльф не смел прикасаться к цветам… — парень шумно выдохнул и опустил глаза, будто ему было больно смотреть на мать. — Я позвал тебя не для этого, — как-то грубо бросил он, делая шаг назад от могилы матери. — Пошли.
Не оборачиваясь, он пошел дальше. Драко все еще чувствовал вину за смерть Нарциссы. Ему казалось, что это он виноват: не досмотрел, был не слишком внимателен, уделял мало времени. Конечно, головой слизеринец понимал, что его вины здесь нет, но гадкий голос нашептывал ему эти мысли, когда остальное уходило на второй план. Сейчас он был признателен Гермионе за то, что она не расспрашивает его, не трогает, а просто послушно идет следом. Интересно, она настолько доверяет ему, или это все хваленая гриффиндорская бравада вместе с силой рода?