Видимо, произошло это благодаря Кате. В пику Геньке она принялась всячески обхаживать Семена. До этого ему никогда в голову не приходило, что он может нравиться девушкам. Он весь как-то воспрянул, и тогда уже Катя вдруг обнаружила, что Семен действительно обаятельный, прекрасный парень. Исчезла его конфузливая робость, он стал держаться свободнее, заговаривал у себя в цехе с женщинами, отпускал шуточки, ходил на вечера, и, что поражало его самого, другие девушки тоже улыбались ему, не отказывались танцевать с ним и слушать его рассказы о фотоэлементах и ракетах.
Генька тоже изменился, в выражении его лица, в жестах появилась сосредоточенность.
Оба они нашли Игоря возмужавшим, голос — командирским, жесты — начальственными. Словом, ответственный мужчина. Семен завидовал его загару, и палке, и хромоте — форменный ветеран-рубака, танкист или летчик. Было в нем нечто суровое и романтическое.
Они шли по берегу залива. Экскаваторы рыли котлован под фундамент новой сборочной. Тяжелые облака пыли наползали на радужную, в нефтяных потеках воду. Громыхали железные корыта самосвалов. Переплеты фасонно-литейного наливались закатной киноварью плавки.
И завод тоже изменился. Он помолодел, сбросил с себя лишний жирок. Он был весь на ходу, в пути. Он энергично разгребал последние свалки. Мощная железобетонная эстакада связывала новые корпуса. Огромные объемы застекленных цехов, легкие виадуки, ажурные краны составляли пейзаж величественный и волнующий, как творение могучей природы. Не верилось, что такое мог сделать человек. На этом фоне молоденькие, весенней посадки клены вдоль кузнечного цеха выглядели хрупким созданием человеческих усилий.
Игорь готов был целый день бродить среди родных безымянных заводских площадей, проспектов, проулков, подмечая свежий тес желтых ворот сборочного, новую подстанцию, незнакомую рыженькую газировщицу в электроцехе, новые насосы, блистающие оранжевыми от сурика корпусами. Он с наслаждением купался в удушливой пыли, скрежете, грохоте, любовался жесткой, неприхотливой травой заводских газонов, осматривал мощные прессы, вздыхал, завидуя, мечтал о том, чтобы переманить к себе заводских мастеров, поставить у себя в мастерских вот такой же шлифовальный и хотя бы этот простенький фрезерный.
Среди огромных, солнечных цехов, богатства машин, инструментов он почувствовал нежность к своим маленьким, бедным мастерским.
Только теперь, сравнивая, он мог оценить напряженность неутомимого ритма, продуманную слаженность гигантского заводского организма.
Это был не просто завод, это был тоже друг, родной, мудрый, к нему можно прийти просто так, вечером, в гости, когда трудно на душе, посидеть где-нибудь в прокатке…
Приглядевшись к возбужденной радости Игоря, Генька внутренне окончательно согласился с Тоней.
— Бывает так, — доказывал он Игорю, — что сегодня человек нужнее в одном месте, а завтра — в другом. Мобилизовали тебя в деревню, теперь могут мобилизовать на завод. Движение — форма существования материи.
Улучив минутку, когда они остались вдвоем, Семен выставил совершенно неожиданное соображение:
— Если ты будешь работать вместе с Верой, ты пошуруешь в пользу Геньки. Парень мучается. Нам с тобой надо чуткость проявить.
Один за другим удары настигали Игоря, разбивая его твердую решимость. И наносили эти удары любимые люди, его завод, который тянул к себе, терзая своей радушной красотой.
Его расспрашивали, хвалили, называли молодцом, но тут же, подмигнув, не удерживались и хвастались, простодушно разжигая в нем зависть:
— Видал, брат, как мы развернулись? Заказы какие! На двадцать первый век работаем!
Посреди ночи он разбудил Тоню.
— Стоит мне уйти, как они там сразу снимут людей со строительства, — сказал он. — Боюсь, что они и сейчас поснимали.
— Да, конечно, это веская причина, — усмехнулась Тоня.
— Пусть не причина, но не могу я себе представить, что кто-то другой первым войдет в новую мастерскую. И вообще они без меня там все напутают. Да нет, это не то! — все более раздражаясь от бессилия передать свои чувства, говорил Игорь. — Ведь ты сама расстроилась, когда увидела коровник в Любицах. Ну, а кто же все это переделает?
— Ты считаешь, без тебя там не справятся?
— Справятся, они-то справятся, а вот я без них… Ты знаешь, Тоник. — Он обнял ее и зашептал: — Работа там мне много дала. Не в смысле специальности, тут, конечно, технически интереснее, а внутренне тянет меня туда. Душа…