В том, чтобы быть генетически модифицированным супер солдатом есть свои преимущества, без вопросов. И как бы Макс не хотела вписаться в общество и просто жить в мире, слишком много раз за последние шесть месяцев в ней просыпалась неугомонность, жажда действия, и это беспокоило ее. Неужели Мантикора поставила ее на такой путь, что нормальная жизнь недостижима, несмотря на все прилагаемые усилия?
Эти мысли и чувства беспокоили ее, особенно сейчас, когда все встало на места для ее товарищей трансгенов.
Выступлений антитрансгенных сил не было, если не считать единичных протестующих, и по большей части беженцы из Мантикоры неплохо вписались в общество, если не физически, то экономически. К их удивлению, те же качества, которые делали их высококлассными солдатами, также отлично служили им для ведения бизнеса. С привлекательным X5 Алеком, который возглавлял движение по неизведанной территории под названием "коммерция" – может в прошлой жизни он был яппи 80-х? – трансгены не просто стали успешными, они фактически процветали.
И у этого славного костра капитализма была не одна искра. Оказалось, что первое создание Мантикоры – неповоротливый, дружелюбный человекопес Джошуа – был не единственным обитателем Терминал Сити с художественными способностями. Картины Джошуа приносили ему деньги и раньше в главной галерее Сиэтла, а в окружении, в котором он нуждался, он стал рисовать с новым пылом.
Благодаря его природному, инстинктивному таланту Джошуа был успешен еще до своей таблоидной славы, а теперь стоимость его сильных примитывных картин взлетела до небес. Владельцы галерей требовали как можно больше "трансгенного искусства", и жители Терминал Сити отвечали.
Картофелеголовый охранник Дикс и его приятель с головой как бейсбольный мяч Люк были гораздо больше, чем простые инженеры. Они подняли систему безопасности Терминал Сити, обслуживали всю технику, спроектировали и построили собственные генератор и систему водоснабжения. Они также были скульпторами по металлу, которые создавали причудливые изображения в глазах и умах зрителей. Очень скоро это хобби стало их бизнесом.
И у Мола, как выяснилось, был талант создания скульптур из песка. У многих из них были разнообразные навыки, не всегда такого художественного уровня как у Джошуа или скульптором, но техника всегда отражала их особенности.
Макс усмехнулась от этой мысли. Давайте подумаем, сказала она себе, кто еще на этой планете является более уникальным соединением генетики и природы чем трансгены?
Таким образом они открыли уличный рынок, и месяц спустя трансгенное искусство стало хитом по всему городу как для искусствоведов, так и для обычных людей. Мало того, что трансгенные ремесленники были талантливы, они также отличались продуктивностью, и были любимцами СМИ, и приносили хороший доход. Меньше чем через три месяца, они арендовали семиэтажное здание через дорогу от главных ворот.
Для Макс, семиэтажный дом, в котором расположилась Художественная Студия Терминал Сити, был полон воспоминаний. На первом этаже этого здания находилась кофейня, в которой она и детектив Рамон Клементе наконец раскрыли друг перед другом свои карты по делу Келпи. Для Макс этот ресторан был символом начала доверительных отношений и даже дружбы между трансгенами и обычными людьми.
Конечно, было необходимо открыть ремесленный центр за пределами Терминал Сити – токсичная индустриальная зона, где они жили была пригодна только для генетически приспособленных трансгенов. Терминал Сити виднелся через дорогу – большой из стали и бетона призрачный город, населенный трансгенными привидениями, полный теней капитализма и худших черт свободного предпринимательства. Здесь тоже была сладкая ирония, поскольку контркультурный центр процветал, пожиная плоды этого свободного предпринимательства.
Такая близость с Терминал Сити придавала воздуху аромат тайны и известности, который привлекал обычных людей в "экзотический" центр. Скетчи расхвалил центр в Нью Ворлд Викли, и остатки СМИ тут же к нему присоединились.
Макс нравился тот факт, что трансгены владеют зданием – Логан Кейл ссудил им деньги, и был близок к тому, чтобы получить их обратно – и что ресторан на первом этаже был восстановлен. Джем – девушка, которая родила ребенка во время кризиса в Джем Пони, повлекшем осаду Терминал Сити – работала за стойкой, а два других X5 разделяли административные обязанности (с сфере общественного питания было негласно решено держать наиболее радикально внешне измененных трансгенов за сценой). Многие курьеры Джем Пони останавливались здесь перекусить, когда доставляли посылки в эту часть города, и так как копы все еще охраняли перимерт, ресторан был большой угрозой для бизнеса по продаже пончиков.
Остальная часть здания была превращена в магазинчики, где продавались эклектичные или старинные вещи. Те трансгены, что не участвовали в производстве занимались антиквариатом. Пройдя обучение у бывшей воровки Макс, – ее уличный наставник Муди хорошо ее натренировал несколько лет назад в Лос-Анжелесе – трансгены быстро поняли какие предметы достойны внимания, а какие нет, не только в масштабах Терминал Сити, а на всех барахолках и рынках в городе.
Сидя с чашкой кофе в ресторане на первом этаже Художественной Студии Терминал Сити, Макс слегка улыбнулась, подумав о том, как многого они достигли за такой короткий промежуток времени.
– Ты выглядишь как кошка, которая съела канарейку, – сказал Логан Кейл, когда подошел к ней.
– Ты же знаешь, я вегетарианка, – ответила она.
Логан сел за столик напротив Макс.
– Я знаю, что ты пытаешься быть вегетарианкой… Как успехи?
Она усмехнулась:
– Скажем так, в следующий раз, когда ты будешь готовить порцию чили… я буду там.
Высокий, с растрепанными светлыми волосами, в очках с металлической оправе, и с пронзительными голубыми глазами, Логан Кейл выглядел атлетом. Хотя на самом деле он им и был. Логан придерживался жесткого графика тренировок в своей модерновой квартире, находящейся во внешне заброшенном здании прямо за токсичными границами Терминал Сити.
Но под его повседневной одеждой, под земляного цвета брюками, Логан носит экзоскелет, дающий ему возможность ходить, возможность, которой его лишила пуля, угодившая ему в спину, и которая вернулась к нему благодаря медицинскому устройству, которое он теперь носил постоянно.
Несмотря на свое материальное состояние, Логан был далек от того, чтобы быть праздным богачом. Он использовал свои деньги для борьбы с правительством и преступностью, выявляя недостатки сложившейся системы. Таким образом, почти все время он являлся подпольным кибержурналистом, которого весь город – а теперь и вся страна – узнавали по таинственному голосу и изображению проникновенным голубых глаз – Зоркого. Только горстка человек знала о двойной жизни Логана, другая горстка считала его агентом Зоркого. Но Макс знала правду – она работала с ним уже несколько лет.
– Я вижу, ты читаешь последнюю попытку Скетчи получить Пулитцеровскую премию, – сказал Логан.
– О, да. Он получит.
– Оооо… ты звучишь так классно… даже сексапильно.
Она ударила его газетой, но не смогла сдержать улыбку.
– Уголь в твой чулок в этом году, безусловно, уголь.
– Мы всегда сможем использовать его как топливо, – сказал он. – Ты знаешь, что я хочу на Рождество? Что я действительно хочу?
– Нет. Но я уверена, ты скажешь мне.
Он протянул руку, на которой была перчатка, и взял ее руку в черной кожаной перчатке в свою и сжал.