— У меня есть причина полагать, что в моей организации завелся предатель, — устало признался Мерсер. — Кто-то из моих приближенных.
Эммет ничего не сказал. Он знал, чего должно было стоить Мерсеру такое признание.
— Я узнал об этом, лишь когда вышел за пределы гильдии для изучения ситуации с твоим племянником, — сказал Мерсер. — Кто-то, кому я доверяю, плетет против меня заговор, Эммет.
— У каждого главы гильдии есть враги — это суровая реальность жизни.
— Конечно. И в прошлом я имел дело со многими. Но этот другой. Коварнее. Я не сумел выявить предателя. Им может оказаться любой из моей администрации. Любой!
— Кто-то, знающий о твоих планах на будущее гильдии Каденса и не разделяющий их?
— Думаю, да. Но не только. Причина может быть личной. Сейчас я просто не знаю. Понимаю лишь, что больше не могу доверять своим сотрудникам.
— А как это связано с переманиванием молодых, необученных охотников с улицы?
— Мне пришло в голову, что предатель, кем бы он ни был, возможно, пытается создать собственную частную армию охотников, послушных и преданных только ему.
— Создает конкурирующую организацию? Черт, Мерсер, это немного чересчур, не находишь?
— Сам подумай, — настаивал Мерсер. — Если ублюдок хочет выступить против меня, то ему понадобится основа для власти. Значит, он будет нуждаться в собственных натренированных охотниках за призраками. Какой лучший способ обзавестись ими, чем перехватывать молодых, еще не вступивших в гильдию?
Эммет беззвучно присвистнул.
— Мерсер, ты точно уверен, что не впадаешь в паранойю?
— Я проявляю осторожность. Есть разница.
Разница есть, размышлял Эммет, но с места главы гильдии увидеть ее не всегда легко.
Мерсер Уайатт не глуп, напомнил он себе, даже если сейчас основательно и до безумия влюбился. Уайатт умен, влиятелен и, главное, до сих пор жив. Если инстинкты подсказывают ему, что в гильдии появился предатель, то велика вероятность, что он прав.
Эммет некоторое время изучал рисунок ковра под своими ногами, потом поднял взгляд:
— Все сводится к твоему желанию, чтобы я избавил тебя от так называемого предателя.
— Не стану отрицать, я нуждаюсь в твоей помощи в этом неприятном деле, поскольку больше не могу доверять своим сотрудникам. И в моем представлении наши интересы переплетаются, сын. Ты хочешь найти племянника, а я — человека, который, возможно, виновен в его исчезновении.
На сей раз Эммет проигнорировал обращение. Теперь его приоритеты изменились. В течение нескольких долгих секунд он созерцал городские огни, взвешивая плюсы и минусы сближения с Мерсером Уайаттом.
Правда состояла в том, что его выбор был крайне невелик. Безопасность Квинна стояла на первом месте.
— Что ты можешь мне дать? — наконец спросил он.
— Должен признать, немного. Как я сказал, чтобы получить хотя бы эту информацию, мне пришлось выйти за пределы гильдии. Ты и сам, несомненно, наткнулся бы на те же факты, которые узнал я. Но, по крайней мере, я сберегу тебе немного времени. А время здесь может сыграть существенную роль.
Эммет взглянул на него через плечо:
— Я слушаю.
Мерсер подался вперед на кресле, выражение его лица стало напряженным.
— В день, когда твой племянник исчез, он посетил молодежный приют в Старом квартале около восточной стены.
— Как он называется? — без промедления спросил Эммет.
— Он называется «Поперечная волна». Основан несколько лет назад трестом Андерсона Эймса. Поиски следует начать оттуда, Эммет, но я хочу получить с тебя обещание держать рот на замке.
— Какого черта ты беспокоишься о моем молчании?
Мерсер вздохнул.
— Андерсон Эймс два года назад умер. Когда адвокаты наконец разобрались с документами, на что ушло несколько месяцев, выяснилось, что приют близок к банкротству. В прошлом году «Поперечной волне» грозило закрытие, но в последнюю минуту нашелся новый источник финансирования. Как раз вовремя, чтобы позволить приюту остаться на плаву.
— Вот дерьмо. — Теперь Эммет увидел полную картину происходящего и все понял. — Хочешь сказать, что «Поперечную волну» сейчас поддерживает фонд гильдии? Причина, по которой ты нуждаешься в моем молчании, состоит в том, что приют — один из новых благотворительных проектов Тамары.
Мерсер прищурился, внезапно став похожим на безжалостного призрачного кота, которым по сути и был.
— Тамара ничего не знает о моих подозрениях. Я хочу разобраться с этим беспорядком без малейшей огласки, способной бросить тень на нее или фонд гильдии. Понятно?