Но даже очень сильный след от пара-энергии рассеивался почти сразу, как только пользователь прекращал резонировать через янтарь. И если Эммет улавливал остатки диссонансной энергии, это означало, что охотник работал где-то рядом и не позднее, чем несколько минут назад.
Лидия смотрела, как Эммет поворачивает дверную ручку Она легко подалась под его пальцами. Слишком легко.
— Не думаю, что незапертая задняя дверь является хорошим знаком, Эммет.
— Забавно, что ты это сказала. Я пришел к точно такому же выводу. — Распахнув дверь, он заглянул в заднюю комнату антикварного магазина Грили.
Лидия встала на цыпочки, чтобы посмотреть поверх его плеча. Сначала она не увидела ничего, кроме темных контуров коробок и нескольких зеленых ваз из кварца. Затем она заметила лежащее на полу тело.
— О, боже мой, Эммет!
Бартоломью Грили лежал лицом вниз в луже быстро засыхающей крови. У него было перерезано горло.
— О, боже! — воскликнула снова Лидия. У нее перехватило дыхание, а пальцы дрожали так сильно, что ей пришлось спрятать руки в карманы. — Так же, как Честер.
— Знакомый почерк, да? — Эммет осматривал комнату. В его действиях чувствовалась уверенность.
— В чем дело? — спросила Лидия. — Что ты обнаружил?
— В этой комнате работал охотник, пользовавшийся янтарем. Не очень давно. Вероятно, он вызвал призрака, чтобы оглушить Грили, прежде чем перерезал ему горло. Но кем бы он ни был, он, должно быть, спешил.
— Почему ты так думаешь?
— Он что-то подпалил. Ты разве не чувствуешь запах?
Лидия осторожно вдохнула и уловила запах от обугленного наполнителя упаковочного ящика.
— Чувствую.
Эммет посмотрел на нее:
— Ты в порядке?
— Да. — «Это явная ложь», — подумала она. У нее скрутило живот, а от абсолютно хладнокровной жестокости, с которой было совершено преступление, ее замутило.
— Главное, чтобы тебя здесь не стошнило, — предупредил Эммет.
— Я не собираюсь этого делать.
Он с сомнением посмотрел на нее, а затем вошел в комнату смерти, закрывая Лидии обзор.
— Подожди! Что ты делаешь? — Она поспешно обернулась и выглянула в проулок. — Это место преступления.
— Знаю. Я просто хочу быстро осмотреться, прежде чем мы уйдем.
Ее охватило мрачное чувство.
— Уйдем?
— Да. — Он осторожно пробирался сквозь мрак, стараясь не наступить на кровь.
— А как же полиция? Помнишь, ты настоял на том, чтобы позвонить им, когда мы нашли Честера?
— Тогда у нас не было выбора. На этот раз он у нас есть. Когда мы уедем отсюда, мы позвоним им из телефона-автомата.
Она поняла, к чему он клонит. И неприятные ощущения у нее в животе усилились.
— Анонимно, я полагаю? — едко уточнила она.
Эммет присел, осматривая пол около тела. Ей показалось, что он что-то поднял, но она не видела, что это было.
— При данных обстоятельствах, — сказал он, поднимаясь на ноги, — я думаю, что анонимность — наш лучший выбор. У детектива Мартинес нет никаких зацепок в деле Брейди. Но у меня такое ощущение, что она сильно желает найти хоть одну. И если она узнает, что ты снова оказалась первой на месте уже второго убийства…
Он многозначительно замолчал.
— Она переместит меня на первое место в списке подозреваемых, да?
— Возможно.
Она задумалась над этим.
— Но я не единственный человек, кто в последнее время дважды первым оказался на месте преступления.
— Тебе не нужно напоминать мне об этом. — Он выпрямился и направился к столу, заваленному бумагами. — В первый раз я улизнул, но что-то мне подсказывает, что Мартинес не позволит мне еще раз так легко сорваться с крючка.
— Тем более раз ты стал водиться со мной, — хмуро сказала Лидия.
— Угу. — Не снимая перчаток, он осторожно пролистал бумаги.
— Нет никаких явных улик, чтобы связать любого из нас с этими убийствами. Конечно же, Мартинес признает это. У нее нет никаких убедительных доказательств, которые можно использовать против нас.
Эммет отошел от стола и направился к двери. Проходя сквозь дверной проем, он молча разжал кулак.
Лидия увидела на его ладони браслет из рез-янтаря. На каждом из шести камней хорошего качества, оправленных в недорогую имитацию золота, стояли ее инициалы. На нее накатила ее одна волна страха.