Эммет поднял взгляд:
— Мисс Викерс?
— Она руководит ежедневной работой приюта. Пришла туда работать незадолго до смерти Эймса. Очень решительная женщина.
* * *
Лидия заглянула в саркофаг, где обнаружила тело Честера. Уборщики проделали отличную работу. От пятен крови не осталось и следа. Но, в конце концов, полупрозрачный зеленый кварц, из которого хармониане построили свои города, катакомбы и большую часть того, что в них находилось, не только был практически неразрушим, но и легко отчищался. Если людям когда-нибудь удастся повторить процесс парарезонирования, использованный для создания этого материала, подумала Лидия, то он наверняка окажется в ходу при строительстве и реконструкции. Он станет идеальным материалом для ванных комнат и кухонь, если, конечно, твоему дизайнеру по душе зеленый цвет.
Она медленно повернулась и оглядела слабо освещенный зал.
Что же Честер тут делал в ночь своей смерти? Детектив Мартинес и все остальные полагали, что он пришел сюда, чтобы украсть один из артефактов. Даже в свои лучшие дни «Дом древних ужасов Шримптона» был лишь третьесортным музеем. Здесь не было ничего особо ценного, но некоторые вещи вроде могильных зеркал могли представлять интерес для начинающих коллекционеров. А у Честера все-таки была репутация мелкого воришки.
Но если они с Эмметом правильно поняли послание Честера, то он приходил сюда вовсе не красть. Он пытался спрятать ключ к своему шифру.
Существовала вероятность, что его убили до того, как он смог осуществить задуманное. В этом случае ключ был у убийцы, и искать его было бессмысленно.
Но что, если он был убит по пути к выходу из музея? Что, если он спрятал ключ прежде, чем кто-то перерезал ему горло?
Она посмотрела на ряд витрин у стены зала. По приказу Шримптона, урны, могильные зеркала и прочие экспонаты из зеленого кварца ярко подсвечивались, чтобы создавать в темноте зловещее сияние.
Только в одном этом крыле были сотни мест, куда Честер мог прятать ключ к шифру. Он же должен был понимать, насколько ей будет трудно — если вообще выполнимо — обыскать целый музей.
— Лидия?
Голос Райана за спиной вырвал ее из глубоких раздумий. Она резко развернулась и увидела, что он решительной походкой направляется к ней.
— Привет, Райан.
— Я оставил тебе кучу сообщений, — без предисловий заявил он.
— Я видела.
— Почему же, черт возьми, ты мне не перезвонила?
— В последнее время я была немного занята.
— Проклятье, я целый день пытаюсь тебя достать.
— На случай, если ты забыл, Райан, я больше не работаю на кафедре. Это значит, что я не всегда перезваниваю своим бывшим коллегам с прежней результативностью. Сейчас у меня другие приоритеты.
— Вроде твоего нового так называемого клиента?
Ее охватило дурное предчувствие.
— Не «так называемого», — спокойно парировала она. — Мистер Лондон — самый что ни на есть настоящий клиент.
— Он взял трубку в твоей квартире сегодня утром. Черт побери, ты с ним спишь! Ты хоть знаешь, кто он такой?
— Да.
Он проигнорировал ее ответ.
— Лондон — глава гильдии из Резонанс-Сити. Я бы подумал, что ты из всех людей уж точно не подумала бы заводить роман с таким человеком.
— Он бывший глава гильдии.
— Ты же знаешь, как говорят: «Однажды вступивший в гильдию навсегда остается ее членом».
— Мой клиент — это моя проблема, а не твоя.
— Это не так. — Голос Райана смягчился: — Мы друзья, Лидия. Коллеги. Я просто обязан предупредить тебя насчет Лондона. Он тебя использует.
— Считай, что предупредил. Слушай, у меня нет на это времени. Давай по существу. Чего ты хочешь?
— Проклятье, я пытаюсь тебе помочь.
— В последний раз, когда ты пытался мне помочь, я потеряла работу.
— Работай в этом деле со мной, и я, возможно, смогу вернуть тебя на кафедру.
Она была права, решила Лидия. Только одно обстоятельство могло объяснить сегодняшнюю настойчивость Райана. Вероятно, он услышал что-то про грёзалит.
— Райан, что происходит?
— Нам нужно поговорить. — Он огляделся, словно проверяя, что в зале больше никого нет. — Всплыло нечто крупное.
Было бы неплохо выяснить, как много он знает о грёзалите. Она сложила руки на груди и прислонилась бедром к углу зеленого саркофага.
— Говори.
— Мы не можем обсуждать это здесь.
— Почему? Музей несколько минут назад закрылся. Мы одни.
Он запустил пальцы в волосы и снова обернулся через плечо. Его напряжение стало практически осязаемым.