— От себя скажу, что обычно стараюсь такого избегать.
— Это я могу понять. Ты все еще выглядишь так, словно не в лучшей форме. Вероятно, тебе нужно вернуться ко сну.
— Я в порядке, черт возьми!
— Не надо отрывать мне голову. Не моя вина, что ты выглядишь так, будто провел ночь, ввязавшись в драку за низкосортным баром.
Он хотел было ответить, но потом передумал.
— Почему ты спишь в этом кресле?
— Я хотела за тобой присмотреть. Олинда и Зейн, похоже, посчитали, что с тобой все будет хорошо, но я не была так в этом уверена.
— Черт, знаешь, я же не инвалид. Синдром дожигания абсолютно нормален. По крайней мере, после того, как потратишь столько энергии, сколько я этой ночью.
Она зевнула:
— Не за что.
Все шло не очень хорошо. Он снова начинал раздражаться. Похоже, рядом с Лидией это частенько с ним случалось. Он попытался на что-то отвлечься.
— Спасибо, что притащила меня в квартиру, — пробормотал он. — Ты была права. Провести ночь внизу на парковке было, пожалуй, не лучшей моей идеей.
— Нет проблем. Мне помогли Зейн с Олиндой.
— Угу. — Он смутно помнил, как все тащили, тянули и толкали его пять лестничных пролетов вверх. Это к слову о том, что он выглядел, как инвалид. Немудрено, что она спала в кресле. Наверное, решила, что ему понадобится ночная сиделка.
— Плохо, что лифт не работает. — Просто отлично. Теперь он нес всякую чушь.
— Можешь еще раз повторить. Однажды Дриффилд поплатится. — Она запахнула халат у горла поплотнее и стала подниматься с кресла. — Ладно, раз никто из нас явно не собирается снова спать, то я могу уже пойти в душ и одеться.
Он поднялся одновременно с ней и преградил ей путь в спальню. Она остановилась прямо перед ним и всмотрелась в его лицо.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросила она.
— Нет, я не в порядке. — Он обхватил ее лицо ладонями. — Но я не свихнусь и не разнесу твою квартиру.
— Я и не думала, что ты сделаешь что-то подобное, — сказала она, защищаясь.
— Ну да, конечно. Это было написано у тебя на лице. Ты с самого начала нервничала рядом со мной. И каждый раз, когда всплывает очередная особенность физиологии охотников, ты снова пугаешься. Так случилось и этой ночью, верно?
— Поверить не могу. — Она уставилась на него с зарождающимся негодованием. — Ты расстроен, потому что я провела ночь здесь, чтобы иметь возможность за тобой присматривать?
— Я не расстроен, — процедил он сквозь зубы. — но я чертовски зол. Проклятье, я не болен. У меня не поедет крыша, я не разгромлю твою гостиную. Тебе не нужно было караулить меня, словно я какой-то непредсказуемый дикий зверь.
Страсти накалялись, а потом внезапно выражение ее лица смягчилось.
— Расслабься. Успокойся. Ты все еще не в себе. Почему бы тебе не пойти в душ первым? Когда ты выйдешь, тебя будет ждать отличная горячая чашка рез-чая.
Ее успокаивающий тон чуть не стал последней каплей в чаше его терпения:
— Черт, да не хочу я никакого чая!
Ее мягкая заботливость улетучилась.
— Почему ты такой раздражительный этим утром? Я беспокоилась за тебя ночью. Ты чертовски перепугал меня, когда отключился на моем диване.
— Я не отключился. Я уснул. Есть большая разница.
— Отключился.
— Я уснул. Но знаешь, что?
— Что?
— Теперь я полностью проснулся. — Он притянул ее ближе и страстно прижался губами к ее губам.
На мгновение он подумал, что она сейчас разразится возмущенной тирадой. Она резко втянула воздух и вцепилась пальцами в его плечо.
А потом так же страстно ответила на поцелуй. Внутри него все подскочило до высокого резонанса. Его охватила неодолимая эйфория, и он чувствовал, что она на нее откликается. Она обхватила его руками, словно пытаясь прижаться сильнее.
Они определенно были на одной частоте, решил он. Он не до конца был уверен, каким образом диссонанс их взаимной неприязни так внезапно преобразовался в почти агрессивный сексуальный резонанс, но уж точно не собирался сейчас тратить время на анализ.
Он распахнул полы ее халата. Она завозилась с застежкой его штанов, расстегнула молнию. Он почувствовал, как подался вперед навстречу ее жадным рукам, и громко застонал. Когда ее пальцы сомкнулись на его естестве, ему захотелось кричать.
Он слегка повернулся, увлекая ее за собой, сделал шаг назад и практически рухнул в большое, мягкое кресло. Она упала на него, теплая, податливая и пахнущая желанием. Ее распахнутый халат повис на подлокотниках кресла, когда она, оказавшись на нем, оседлала его бедра.