– Нет, было спокойно.
***
Рассветная дымка начала медленно развеиваться. Роберт наблюдал за уходящими к противоположному концу поляны путниками, как вдруг тишину рассек ненавистный ему голос.
– Она поверила тебе?
– Похоже, что да, – не глядя на собеседницу, ответил юноша.
– «Похоже»? Ты что, не уверен? Это было простое задание – втереться к ней в доверие и привести их, куда нужно.
– Видимо, не слишком простое, раз ты не справилась, – ехидно заметил он.
– Ты забываешься, мальчишка, – прошипела Бетти, повернувшись к юноше.
– Она не легковерная дура. Эта девушка умная и рассудительная.
– Так будь более убедителен, – твердо проговорила собеседница. – Она нужна Ему. Такая светлая душа продлит нашу жизнь на годы.
Роберт мысленно поморщился, внешне же виду подавать не стал, опасаясь злить собеседницу.
– Знаешь, чего я понять никак не могу? – все же решился спросить парень после короткой паузы. – Неужели тебе и правда нравится такое существование? Ведь ты навсегда прикована к лесу.
Некоторое время Бетти молчала, и, если бы Роберт сейчас повернулся к ней, то увидел бы как ожесточилось и без того не слишком дружелюбное лицо девочки.
– Они хотели сжечь нас заживо, – ее голос дрожал от едва сдерживаемого гнева. – Но Он спас нас, а дал возможность наказать их всех. Мы отомщены и до сих пор живы, а они уже давно сгнили в земле. – Губы Бетти изогнула улыбка. – Да. Я довольна тем, как все сложилось.
– Даже несмотря на то, что чтобы жили вы, должны пострадать ни в чем неповинные люди?
– Ты о себе что ли? – с усмешкой спросила Бетти.
Парень отвернулся, снова устремив взор к кромке леса, где среди деревьев уже скрылись Антонин и Гермиона.
– Нет. О таких, как эта девушка. Ведь она не имеет никакого отношения к тем, кто хотел избавиться от вас.
– Какой милый, жалостливый мальчик. Что ж ты не жалел тех девушек, которых похищал твой брат? Хоть кого-то ты отпустил? Или никто из них не доживал до того момента, как ты решался их освободить?
– Я раскаиваюсь в содеянном, ясно? – с жаром бросил Роберт.
– Однако готов пожертвовать еще одной невинной жизнью, чтобы спастись самому, да?
– Мне действительно жаль ее, но я просто хочу выбраться из этого места.
– Ты сможешь уйти, когда Он получит свое, – Бетти развернулась на месте и через плечо добавила: – Как стемнеет, мы отправим охотников. Не упусти момент.
– Не упущу, – сквозь зубы процедил Роберт.
Черта с два он лишится единственного шанса вернуться домой. Интересно, насколько сильно изменился его родной Орегон за это время?
***
Гермиона чувствовала себя просто ужасно. Совесть грызла ее монотонно и мучительно больно. Должна ли она рассказать Долохову о встрече с Робертом? Следует ли ей сказать ему о том, что, по словам нового знакомого, этот лес сможет покинуть лишь она?
Роберт такой же как она, жертва этого места, или враг? Было ли правдой сказанное им? Если нет – она подвергает себя и Долохова огромной опасности, скрывая возможно жизненно важную для них обоих информацию. А если он друг – то будет большой ошибкой рассказать все Пожирателю Смерти, который едва ли покорно примет уготованную ему участь. Да и ей он не позволит сбежать. Хотя…
Долохов уже неоднократно приятно удивлял ее. Он спас ее от приставаний егерей, хотя его это совершенно не касалось, и сам, несмотря на все возможности, не тронул ее. Сегодня Долохов как-то непроизвольно спрятал ее за свою спину, когда они говорили со Скабиором, который, очевидно, мог представлять для них опасность. Гермиона никак не прокомментировала это, когда они остались вдвоем, но отметила про себя этот жест.
Он доставал еду на двоих, обеспечивал укрытие на ночь для них обоих, укутывал ее своей мантией… Да, черт возьми, даже сейчас она в его кожаной куртке. И ей не пришлось просить ни о чем из этого, он просто делал.
В конце концов, что уж греха таить, без него она бы давно пропала в этом проклятом месте.
Роберта же она видит впервые, он ни одним своим поступком не дал ей понять, что он не враг. Были лишь слова и заверения. А Долохов действиями доказывал, что она, как минимум, небезразлична ему. Скрывать от него то, что произошло – подло.
Волею судьбы они оказались здесь вместе (и похоже, остались единственными, кто выжил). И они выберутся отсюда вместе (или, по крайней мере, попытаются).
– Антонин, я должна сказать тебе…
Опустившаяся на ее плечо рука Долохова заставила ее замолчать и напрячься, переведя встревоженный взгляд на мужчину.
– Что-то не так, – произнес Пожиратель.
Гермиона начала нервно осматриваться по сторонам. Ее внимание привлекли растущие чуть впереди елки, выстроившиеся в ряд словно войско, преграждавшее путь противнику. Деревья были настолько пушистыми и росли так тесно друг к другу, закрывая собой все пространство, что рассмотреть хоть что-нибудь по ту сторону хвойной стены было совершенно невозможно. Через колючие ветки даже солнечный свет почти не пробивался, делая эту часть леса особенно мрачной.
Но фокус внимания Долохова был направлен совсем в другую сторону.
– Этот вяз. Я точно помню, что делал на нем пометку. В этом самом месте. – Мужчина указал на стоящее метрах в трех от них дерево. – А теперь ее нет.
– Может ты перепутал, и это просто другое дерево?
– Черта с два. Видишь, как у него растут нижние ветки – строго симметрично. И сучки на них тоже симметричны. Толщина ствола, крона, корни, выходящие из земли – все один в один, как я помню. Не бывает таких совпадений.
– То есть ты хочешь сказать, что пометки исчезли? Но это же высечка на дереве… Как..?
– Лес как-то гуще стал, ты не заметила? – сосредоточенно осматриваясь, добавил Долохов. – Еще эти драккловы елки. Ни черта через них не видно. – Теперь Пожиратель смотрел на те самые деревья, которые ранее вызвали неприятные чувства у Гермионы. – Нужно обойти их и оценить обстановку.
Им пришлось пройти около пяти метров вдоль хвойной стены, пока они наконец-то не нашли небольшой зазор, через которой не без труда, но все же пробрались. Долохов шел первым, с кинжалом наголо. Когда они уже почти вышли из елочного лабиринта, мужчина вдруг остановился.
– Что такое? – спросила Гермиона ему в спину.
Долохов отошел чуть в сторону, девушка поравнялась с ним, и они оба уставились на высокие камни, стоящие в круг посреди небольшой поляны.
– Будь готова бежать, – тихо проговорил мужчина.
Сомнений не было – именно этих камней советовал избегать Скабиор. На гладкой поверхности было выбито что-то вроде рун, тонких, как паучьи лапы. Гриффиндорка изучала руническое письмо в Хогвартсе и достаточно легко читала его, но конкретно с этими рунами она никогда раньше не сталкивалась, поэтому понять, что было написано на камнях, не смогла.
Нарастающий шорох ветвей, внезапно разомкнувший объятия мертвой тишины, заставил Гермиону вздрогнуть. Было похоже будто кто-то двигался по направлению к ним из лесной чащи. Девушка рефлекторно обхватила руку Долохова чуть выше запястья, а Пожиратель сильнее сомкнул пальцы вокруг рукоятки своего холодного оружия. Томительное ожидание продлилось недолго – уже через несколько секунд на краю поляны показались знакомые им егеря – Митч и Скрэтч.
Вот только выглядели они, как в кошмаре Гермионы – черные омуты вместо глаз, неестественно скрюченные тела и резкие движения, будто у них были судороги. Дополнением к зловещей атмосфере, которую своим присутствием вызывали егеря, стала тьма, проглотившая рассвет в одно мгновение, погрузив лес в сумерки ночи.
– Беги, – выдохнул Долохов, подтолкнув ее к противоположному краю поляны.
И она побежала. Не оглядываясь. Не смотря по сторонам. Только вперед. Неважно куда. Лишь бы подальше от камней. Главное, не сбавлять темп. Она слышала, что егеря преследуют их.