А потом там, в гуще леса, куда не смогли пробиться лучи рассветного солнца, раздался жуткий звук, напоминающий хруст. Казалось, будто кто-то ломает крупные сухие ветки, неторопливо и очень громко. У Гермионы по спине пробежал холодок. Затем едва заметная тень мелькнула далеко среди деревьев, но из-за густых веток, переплетающихся между собой будто спутанный кошкой клубок ниток, сложно было наверняка сказать, было ли это что-то живое, или просто игра света. Сначала она даже подумала, что ей показалось, но тут она снова услышала сверху голос Долохова:
– Ну что, грязнокровка, все еще хочешь побежать на зов?
Потихоньку, вероятно, опасаясь, что она снова попытается закричать, Долохов все же убрал ладонь с ее рта, и Гермиона тихо проговорила:
– Звучит почти как Гарри. Но это не он… И он зовет меня по имени. Выходит, это кто-то… знакомый?
Не утверждение, а вопрос. Будто он знал ответ.
– Угу… Какой-то странный знакомый, зачем-то имитирующий голос Поттера. Есть идеи, на кой драккл ему это надо? – не получив ответа, он, сам не понимая зачем, добавил: – И еще эти звуки…
Выходит, ей не померещилось… Гермиона продолжала молчать, но Долохов даже не сомневался, что она разделяет его догадку – нечто хочет заманить их в самую глушь.
– Что же нам делать? – спросила девушка.
– Вернуться к остальным, – уверенно сказал Пожиратель. – Нас явно хотя разделить, а значит, пока мы вместе, мы в безопасности. Более-менее…
***
– Свернули что ли не там? Должны были давно выйти к порталу, – егерь с растрепанными волосами удивленно оглядывался вокруг.
После этих слов Скабиор остановился и, опустившись на корточки, посмотрел на разбросанные на тропе ветки, которые деревья обронили, вероятно, из-за сильного ветра. Взяв в руки одну из веток, которая была сломана пополам, он осмотрел ее, а потом проследил взглядом на пару метров вперед.
– Мы уже проходили здесь, – произнес он, поднявшись на ноги. – Тут всюду наши следы.
– Как это? – крупный егерь непонимающе уставился на Скабиора. – Да не… Я б заметил, если б мы по кругу ходили.
– Тут какое-то проклятье, да? – егерь с боевой раскраской посмотрел на вожака, игнорируя слова громилы.
Скабиор не ответил, продолжая осматриваться.
– Идем туда, – произнес он, наконец, и с явно деланной уверенностью шагнул вправо.
***
Была ли это очередная попытка разделить их? Или идея в том, чтобы заставить их свернуть с тропы?
Теперь Гермиона стала различать знакомые деревья, которые уже встречались на их пути, и не единожды. Она узнала те два маленьких пенька, покрытых мхом, и ту россыпь белых цветов черемши, застилающих небольшую полянку, сейчас залитую солнечными лучами. У гриффиндорки не осталось сомнений, что лес проклят. Но особо пугающим было то, что все эти деревья, пеньки и цветы постоянно появлялись в разных местах, то справа, то слева от них, то дальше, то ближе к тропе, хотя они все время шли только вперед, никуда не сворачивая. Складывалось такое ощущение, что вся природа вокруг обладала собственным разумом и гуляла по местности вместе с ними, как бы сопровождая.
А еще время здесь текло как-то иначе. Выйдя с рассветом, они блуждали здесь никак не больше четырех часов, а значит сейчас должен был быть разгар дня, но…
– Смеркается, – тихо, скорее для себя проговорил егерь с боевой раскраской вокруг глаз, когда путники в очередной раз остановились, чтобы осмотреться.
– Как это, мантикора меня раздери, может быть? – в голосе худого егеря, которого Гермиона запомнила, как Скрэтча, улавливалось нарастающее волнение. – Мы ж ходим тут не так давно.
– А это надо у него спросить, – пробасил крупный егерь, повернувшись к Долохову.
Тот, правда, не обратил на него и капли внимания. Хотя Гермиона смогла заметить, как радужки глаз Пожирателя Смерти на пару секунд опасно блеснули, переливаясь словно лед на солнце. Такой же блеск она видела в них, когда имела несчастье схлестнуться с Долоховым в дуэли, сначала в Отделе тайн, потом в маггловском кафе. И тот холодный взгляд тогда сковывал каждый мускул ее тела внезапным и необъяснимым страхом, который до сих иногда отзывался эхом в ее кошмарах.
Гермиона не была уверена, как ей стоит реагировать на постепенно нарастающий между мужчинами конфликт. Наверное, она должна радоваться, ведь если они будут цапаться друг с другом, то это, возможно, уменьшит нездоровый интерес егерей к ее персоне. Впрочем, она не особо на это надеялась.
– Рэдж, кстати, прав, – проговорил егерь со шрамом. – Ты так и не ответил тогда, как нашел это место.
– Ответил, – бесцветно бросил Пожиратель, отвернувшись к возникшей на их пути в очередной раз поляне, усыпанной черемшой. – Но у тебя, похоже, что-то с ушами, раз ты не услышал.
Слева от Гермионы раздался смешок.
– А ты не слишком загоняешься? – подозрительно елейным голосом проговорил Скрэтч, рукой отбросив упавшую на лоб кудрявую прядь сальных волос. Он немигающим взглядом буравил Долохова, пока тот продолжал игнорировать всех присутствующих, поражая стойкостью. – Счет не в твою пользу, помнишь?
Пожиратель, не торопясь, повернулся лицом к собеседнику, тело его при этом осталось в прежнем положении. Вечерний мрак постепенно поглощал деревья, стоящие вокруг, но девушке все равно не составило труда увидеть вызов, отразившийся в карих со стальным отливом глазах Долохова.
– Хочешь проверить, можно ли перебить качество количеством? – спросил Пожиратель. Его лицо стало жестче. – Ну, рискни.
На секунду егеря замерли, вероятно, оценивая свои шансы. А потом егерь со шрамом попытался оппонировать, но получилось у него не очень.
– Слышь, это… Ты че… Эт типа угроза?
– Угроза? – спокойно переспросил Долохов, и уголки его губ устремились вверх. – Много чести… такой шантрапе.
Последние слова он произнес практически беззвучно, но, очевидно, как и Гермиона, остальные всё прекрасно расслышали, потому что и без того не особо дружелюбные егеря теперь даже не старались скрыть откровенно враждебный настрой. Крупный егерь уставился на Долохова и пробасил:
– Ты че, бессмертный что ли?
– Все, хватит! – резкий, на повышенных тонах возглас Скабиора остановил готовый перерасти в драку диалог. – Заканчивайте с этими разборками. Вы заколебали. Башка раскалывается уже от вас.
Он оттолкнулся от дерева, к которому все это время прижимался плечом, и произнес:
– Слай, пойдешь со мной на охоту. Скрэтч, Митч займитесь костром. Ночевать будем здесь. Нет смысла дальше блуждать по лесу. Лучшее место для ночлега мы все равно вряд ли успеем найти. А как выбраться из этого хренова лабиринта, подумаем уже с утра. Рэдж, привяжи девчонку к дереву, – он размотал с шеи розовый шарф, который раньше принадлежал Гермионе, и бросил крупному егерю. А тот, едва Скабиор и егерь с боевым окрасом на лице двинулись в гущу леса, болезненно схватил девушку за предплечье и потянул к краю полянки, где они остановились.
Заставив ее сесть на землю, спиной опершись о тонкое, но устремляющееся далеко ввысь дерево, егерь обмотал розовую материю вокруг уже связанных вместе запястий Гермионы и, подняв ее руки над головой, привязал их к черному стволу. Такое положение рук было крайне неудобным и уже через несколько минут девушка ощутила, что мышцы начинают затекать.
***
К тому моменту, когда пламя костра уже вовсю разгоняло темноту, охватившую лесную чащу, Скабиор и тот второй егерь еще не вернулись. Это заставляло остальных егерей нервничать. Только Долохов сидел в паре метров от них, вскинув голову вверх, к звездному небу, и не проявлял никакого видимого беспокойства.
Стараясь отвлечься от немеющих рук, Гермиона принялась рассматривать Пожирателя, который все больше удивлял ее своим поведением. Вероятно, она слишком сконцентрировалась на изучении кажущегося безмятежно задумчивым Долохова и заметила приблизившегося к ней вплотную Скрэтча лишь когда он опустился на корточки слева от нее.