В ходе нескольких неофициальных бесед во время этого турне Дэн озвучил важнейшие идеи, которые должны были составить основу его последующего наступления на оппозицию в центре. Во-первых, Дэн заявил, что Китай пережил бурю на Тяньаньмэнь благодаря экономическим реформам, тем самым давая понять, что экономическая либерализация не была причиной политической бури, обрушившейся на Китай в 1989 году. Во-вторых, он сравнил проведение реформ путем освобождения сил производства с революцией. Приравняв реформы к революции, он лишил "левых" возможности обвинить его в допущении контрреволюционной деятельности. В-третьих, Дэн отверг главный аргумент левых о том, что реформы позволят проникнуть в западный капитализм через создание совместных предприятий с иностранными инвестициями на территории Китая. Он заявил, что этого не может произойти, поскольку иностранные предприятия действуют в соответствии с китайскими законами и политикой. В-четвертых, он объявил развитие высшим принципом. Как лодка, плывущая против течения, мы должны двигаться вперед или быть снесенными вниз по течению", - сказал он. Он призвал людей идти на риск и смело экспериментировать. "Мы не должны вести себя как женщины со связанными ногами", - посоветовал он местным чиновникам.
В заключение он вбил первый гвоздь в гроб левых, заявив, что "в настоящее время на нас влияют как "правые", так и "левые" тенденции. Но именно "левые" тенденции, - сказал он, - имеют самые глубокие корни. Некоторые теоретики и политики пытаются запугать людей, навешивая на них политические ярлыки. Это не правая, а левая тактика". Дэн провел прямую связь между "левыми тенденциями" и их аргументами в пользу того, что политика реформ и открытости была средством внедрения капитализма и эрозии социализма в Китае, что позволило ему назвать левое крыло партии антиреформаторским и антинародным. Именно во время того, что стало известно как его "южное турне" (nan xun), ситуация наконец начала меняться в пользу Дэнга.
На протяжении всего южного турне руководство Пекина так и не высказалось категорически в его поддержку. Обе стороны использовали высокопоставленных доверенных лиц в режиме "атака-контратака". Дэн решил заручиться поддержкой НОАК. Хотя он отказался от официальной должности председателя Центральной военной комиссии, он все еще имел доминирующее влияние на НОАК, и именно к ним он обратился в этот трудный час. Он попросил президента Ян Шанкуня (первого заместителя председателя Центральной военной комиссии) и своего сводного брата генерала Ян Байбина (главного политического комиссара НОАК) продемонстрировать свою поддержку его миссии, подтвердив важность и необходимость экономических реформ и открытости Китая. Братья Ян так и сделали. Генерал Ян Байбин даже заявил, что НОАК будет служить "защитником и эскортом" процесса реформ. Некоторые называли НОАК "вооруженным эскортом реформ". В столице страны, Пекине, понимали, что власть переходит к Дэнгу, и, соответственно, генеральный секретарь Цзян Цзэминь начал примыкать к позиции Дэнга. В марте 1992 года, через месяц после завершения своего южного турне, Дэн почувствовал себя достаточно смелым, чтобы распространить суть своих выступлений во время турне в форме партийного документа (Документ № 2). Он был распространен в политбюро и в конечном итоге одобрен им. Вице-премьер Чжу Жунцзи был назначен исполнительным вице-премьером, ответственным за экономику. Покрывало молчания, которое левым идеологам удавалось накладывать на Дэнга в течение почти восемнадцати месяцев, начало рваться. Наконец, 31 марта 1992 года газета People's Daily опубликовала первый подробный отчет о поездке Дэнга на юг под заголовком "Восточный ветер приносит весну". Как только плотина СМИ была прорвана, южное турне Дэнга получило широкую огласку в Китае. С тех пор оно стало известно каждому китайцу просто как "Нань Сюнь".