Если к 2007-2008 годам Индия осознала ограниченность взаимодействия с Китаем, правомерно спросить, почему она продолжала прилагать усилия к позитивному взаимодействию с ним. Ответ, возможно, кроется в глобальной геополитике. До 2009 года большая часть мира, особенно американцы и, в частности, страны Индо-Тихоокеанского региона, включая АСЕАН, Японию и Австралию, находились в чрезвычайно выгодных экономических отношениях с Китаем. В политическом плане им также требовалась поддержка Китая для решения ядерных проблем Северной Кореи и Ирана, а также афгано-пакистанской проблемы и войны с терроризмом. Россия, традиционный друг Индии, также неуклонно улучшала отношения с Китаем после прихода к власти президента Путина, в том числе путем передачи Китаю чувствительного военного оборудования. В расширенном соседстве АСЕАН, Совет сотрудничества стран Персидского залива и республики Центральной Азии сильно зависели от китайского рынка. Международная обстановка не способствовала проведению более напористой политики Индии в отношении Китая. Так же обстояло дело и с геоэкономикой. 2000-е годы стали десятилетием, в котором китайская экономика обошла индийскую. Возникший дисбаланс усугубился проблемами, с которыми Индия столкнулась после 2008 года в результате глобального финансового кризиса.
Период Цзян-Ху ознаменовал собой первый случай, когда Индия имела сколько-нибудь значимые отношения с китайцами после 1950-х годов. Для Индии это была крутая кривая обучения. Попытки выстроить modus vivendi во время правления восьми индийских премьер-министров в этот период, возможно, не были полностью успешными, но они обеспечили четверть века мира и спокойствия вдоль ЛАК и позволили Индии сосредоточиться на своем экономическом развитии и росте. Ослабление напряженности в отношениях с Китаем также послужило полезной цели в десятилетие 1990-х годов, когда Индия решала проблему поддержки Пакистаном терроризма в Пенджабе и экспансионизма в Джамму и Кашмире, особенно в плане смягчения китайской поддержки Пакистана во время Каргильской войны. В течение этого двадцатилетнего периода все правительства Индии прилагали искренние усилия для стабилизации и развития отношений с Китаем.
Глава 8. Выводы
В некоторых отношениях период правления Цзянху похож на кратковременное правление императора Юнчжэна с 1722 по 1735 год. Он был четвертым императором династии Цин, правившей Китаем с 1644 по 1911 год, и за его коротким правлением успели побывать два императора Цин, которых принято считать великими, - Канси (1661-1722) и Цяньлун (1735-96). Каждый из них правил по шестьдесят лет, и период, который они охватывали, с 1661 по 1796 год, впоследствии стал называться процветающей эпохой Канси (Канцянь шэнши). Вот только между ними был третий император - Юнчжэн, о котором мало кто помнит. Его правление было почти что междуцарствием, кратким периодом между двумя великими правлениями, и все же его тринадцатилетнее правление было наполнено впечатляющими административными, финансовыми и территориальными достижениями, которые позволили его сыну и преемнику Цяньлуну расширить империю и поднять Китай на высшую точку его императорской власти и престижа.
Как и Юнчжэну, Цзян Цзэминю и Ху Цзиньтао, возможно, будет суждено оказаться в одном ряду с двумя гигантами китайской компартии - Дэн Сяопином и Си Цзиньпином. Как и процветающая эпоха Канцяня, период Дэн Си может запомниться как время, когда Китай стал процветающим и вернул себе глобальную власть и позиции. А период Цзян-Ху, как и эпоха Юнчжэна, может показаться временем, когда китайское государство находилось в состоянии ожидания, пока не появится следующий колосс. Однако на самом деле все было не так. Реальность такова, что в течение двадцати лет, с 1992 по 2012 год, Китай переживал самый продуктивный период под властью Коммунистической партии Китая. Оба лидера преследовали две ключевые цели - содействие экономическому росту для ликвидации бедности и развития умеренно процветающего общества, а также подготовка Китая к тому, чтобы вести себя как крупная держава. Оба они обрезали свои политические зубы в 1950-1960-х годах и учились политике под руководством Дэн Сяопина. Оба были секретарями партии (Цзян - в Шанхае, Ху - в Тибете) во время бурного лета 1989 года, и каждый грамотно разрешил политическую ситуацию с точки зрения партии (в случае Ху Цзиньтао - с помощью силы). Они извлекли надлежащие уроки из инцидента на Тяньаньмэнь, сохранив наследие Дэнга, который держал в узде "левые" силы в партии и не допускал массовых кампаний и идеологической борьбы. Каждый из них сосредоточился на экономике, вкладывая огромные средства в основные элементы инфраструктуры - дороги, порты, скоростные железные дороги и авиацию, - а также в образование, научные исследования и разработки. Цзян был относительно неопытен в вопросах внешней политики и национальной безопасности, но в первые годы своего пребывания у власти после 1989 года опирался на твердую руку Дэн. Ху был более опытен в вопросах национальной безопасности и внешней политики, поскольку он был политическим комиссаром местных подразделений НОАК во время своего пребывания на посту секретаря партии Тибета (1988-92), заместителем председателя центральных военных комиссий партии и государства с 1998 по 2005 год и вице-президентом Китайской Народной Республики с марта 1998 года до того, как он стал президентом в марте 2003 года.