Иногда партия оступалась, и маска ненадолго сползала, как, например, когда Ху Цзиньтао первоначально принял лозунг "мирного подъема" Китая, что вызвало тревогу и беспокойство по поводу китайских намерений, особенно в регионе. Ху и партия поняли, что слово "подъем" может звучать так, будто китайцы готовятся бросить вызов международному порядку. Это было быстро исправлено путем замены фразы на "мирное развитие", что устранило угрозу. Один из видных китайских ученых позже заметил: "По сути, и мирный подъем, и мирное развитие несут одно и то же послание - растущая мощь Китая не будет представлять угрозы для внешнего мира, поэтому многочисленные вариации теории "китайской угрозы" должны быть отвергнуты". Международное сообщество в основном купилось на этот аргумент, как и на другие тщательно выстроенные матрицы для оправдания поведения Китая, включая так называемую теорию китайской угрозы, идею "восточного НАТО", "век унижений" (который вряд ли был уникальным для Китая на азиатском континенте) и концепцию, согласно которой Китай никогда не будет стремиться к гегемонии. Эти идеи были разработаны и спроецированы на весь мир легионом китайских ученых и экспертов по внешней политике, которые получили беспрецедентный доступ к Западу, и дали администрации Цзян Ху достаточно прикрытия для наращивания военной мощи и распространения своего влияния в регионе, позволив Китаю в эти годы оставаться незамеченным. Изменения в армии также были очень значительными. Цзян и Ху не только способствовали повышению профессионализма в НОАК, но и, что не менее важно, продемонстрировали долгосрочную перспективу, создав современную инфраструктуру исследований и разработок систем вооружений. Они смогли создать все более совершенный набор смертоносного оружия и укрепить военный потенциал Китая гораздо быстрее, чем кто-либо ожидал. Именно при Ху НОАК также разработала новые задачи, включая регулярное развертывание военно-морских сил в регионе Индийского океана. Все чаще стали проводиться новые тренировки и учения с реальными войсками, реальной техникой и боевыми патронами. "Малаккская дилемма" привела к тому, что НОАК начала систематически инвестировать в создание платформ на море, в воздухе и в космосе, которые позволят ей бросить вызов американской мощи в Индо-Тихоокеанском регионе после 2015 года. Таким образом, почти во всех сферах национальной деятельности период Цзян Ху заложил основу и создал структуру, которая позволила Си Цзиньпину продвинуть Китай ближе к центру мировой сцены.
Успехи, которых добились Цзян и Ху, имели свои последствия, и некоторые из них стали очевидны только к концу периода. Экономика росла так быстро, что партия с трудом поспевала за всеми изменениями. Разногласия в политике можно было уладить собственными силами, но реформы привлекли группы интересов, которые претендовали на все большую долю быстро растущего финансового пирога и были готовы использовать нетрадиционные средства, чтобы ее получить. Запах больших денег привлек акул - красную элиту Китая - и их приближенных, которые препятствовали прозрачности, подотчетности и надзору по мере того, как реформы укоренялись в Китае. Некоторые китайские лидеры предупреждали о том, что это произойдет, еще в 1996 году. Сообщается, что Чжу Жунцзи сказал: "Чтобы побороть коррупцию, нужно сначала побороть тигра, а потом волка. К тигру не будет абсолютно никакой терпимости. Приготовьте сто гробов и оставьте один для меня. Я готов погибнуть в этой борьбе, если это принесет стране долгосрочную стабильность и доверие общества". Совет Чжу остался практически не услышанным. Более того, есть сведения, что его собственная семья, возможно, имела глубокие интересы в бизнесе и извлекала выгоду из его высокого положения. Линь Юфан, жена Цзя Цинлиня, члена политбюро, связанного с Шанхайской фракцией, была напрямую замешана в масштабной контрабандной операции группы компаний "Юаньхуа" на сумму 6 миллиардов долларов США. Вместо того чтобы навредить своей карьере, Цзя в 2007 году стал членом Постоянного комитета Политбюро, продемонстрировав тем самым, что надлежащие полномочия и политические союзники обеспечивают защиту от обвинений в потворстве коррупции. Коррупция, которая более десяти лет смазывала колеса китайской экономики, теперь грозила закупорить систему, как раковая опухоль. К 2010 году она стала настолько глубокой и повсеместной, что создала серьезный риск для партии и самой стабильности построенной ею китайской политической системы. Деньги использовались не просто для личного или семейного обогащения, а для обеспечения власти. Это грозило дестабилизировать политический порядок. Дело Бо Силая, возможно, стало последней каплей.