Темпы фрагментации власти партии над своими кадрами усугублялись ослаблением контроля и власти партии над ее военным крылом. Сделка, которую Цзян и Ху заключили с военными, - предоставление им большей профессиональной независимости в обмен на согласие с гражданским контролем через председательство в Центральной военной комиссии - со временем привела к созданию центров власти в армии и силах безопасности. Теоретически политбюро было высшим форумом для утверждения ключевых военных назначений и решений, но на практике большинство военных вопросов, представленных на рассмотрение политбюро, утверждались автоматически, исходя из того, что генеральный секретарь партии, который формально возглавлял Центральную военную комиссию, уже дал на них добро. ЦВК постепенно превратился в более или менее автономный орган принятия решений, контролируемый двумя высшими руководителями НОАК, которые заняли должности заместителей председателя этого органа. Они принимали решения о назначениях и переводах, распределении бюджета, продажах и закупках оружия, а также о политике. К 2010 году продажа военных должностей высшими эшелонами НОАК стала обычным явлением. Коррупция просочилась и в НОАК. Высокопоставленные военнослужащие НОАК, включая начальника разведки Главного управления Генштаба генерала Цзи Шэнде, были замешаны в коррупционном скандале "Юаньхуа". Однако расследования редко приводили к обвинениям и наказаниям военнослужащих НОАК, поскольку дисциплинарные органы партии имели меньшее влияние по сравнению с внутренними сетями денег и власти НОАК. К 2012 году появились основания для беспокойства по поводу того, что основная поговорка партии - оружие всегда под ее контролем - не срабатывает.
Неравенство в китайском обществе, возникшее в результате экономического роста, также ставило перед партией свои задачи. Социально-экономические изменения двадцатилетнего периода Цзянху не были похожи ни на что ранее виденное. С одной стороны, это привело к росту ожиданий среди населения. С другой стороны, относительная свобода и открытость, которыми теперь пользовался народ, сделали несправедливость реформ и коррупцию в партии более очевидными и ощутимыми. Расточительность и коррупция среди кадров стали создавать дистанцию между ними и населением и вызывали растущее недовольство. Государственные монополии и привилегии партийной элиты становились все более вопиющими. Коррупция стала восприниматься народом как величайшее социальное зло. Партия, которая в свое время совершила революцию при поддержке народа, теперь, казалось, превратилась в партию элиты и корыстных интересов, заботящихся только о своем будущем, или, как выразился один известный китаевед, "разрыв между фикцией партийной риторики и реальностью повседневной жизни увеличивается с каждым годом".
В этих условиях захват власти Бо Силаем стал самым серьезным политическим вызовом, с которым партия столкнулась в своих рядах после инцидента на Тяньаньмэнь в 1989 году. Активная публичная кампания Бо против таких пороков, как преступность и коррупция, его программы социального обеспечения и возрождение "красной культуры" с использованием лозунгов и кампаний, похожих на лозунги Мао, - все это сделало его по-настоящему популярным среди населения, но насторожило элиту. Тот факт, что Бо Силай смог создать популярную политическую программу, связанную только с его личностью, был неприемлем для партии, которая смирилась с мыслью, что эра одного сильного человека закончилась. Действительно, дуэт Ху Цзиньтао - Вэнь Цзябао, правящий Китаем с марта 2003 года, был самым нехаризматичным лидером с момента захвата власти партией в 1949 году. Они принесли двадцать лет политической и социальной стабильности и мирный переход власти в 2002 году, и партия надеялась на такой же переход в 2012 году. Бо угрожал свести на нет всю эту работу ради удовлетворения личных амбиций и расколоть партию в процессе, поставив под угрозу единство и солидарность, над которыми остальные упорно трудились последние двадцать лет. После того как стало известно об убийстве Хейвуда, а Ван Лицзюнь бежал в американское консульство в Чэнду, партия оказалась в напряженной и неопределенной ситуации: Бо Силай боролся за сохранение власти, а дуэт Ху-Вэнь стремился сместить его. Вскрылись серьезные недостатки коммунистической политической системы. Угроза абсолютной власти партии со стороны фракций, покровительственно-клиентские связи, основанные на деньгах и власти, потенциальная угроза идеологического раскола в результате "левацкой" риторики Бо, а также гнев общества по поводу коррупционных действий партии - все это подтолкнуло их к действиям. На Восемнадцатом съезде партии в ноябре 2012 года они выбрали Си Цзиньпина генеральным секретарем Китая. Си стал идеальной противоположностью Бо Силая. Бо был слишком заметен в СМИ, а Си - относительная загадка, которая даже после двадцати пяти лет общественной жизни привлекала к себе мало внимания. Бо был политически авантюрным на протяжении всей своей карьеры и даже использовал маоистские методы для продвижения своей политической программы; Си был политически консервативен. Бо был эпатажным и ярким лидером, а Си ассоциировал себя с предыдущим поколением коммунистов, которые пропагандировали тяжелый труд и простую жизнь. Бо и его семья не скрывали, что живут не по средствам; Си Цзиньпина не коснулся даже намек на коррупцию. А поскольку оба они были "рождены красными" (zilaihong), замена одного на другого была вполне приемлема для партии, если это поможет продемонстрировать единство и солидарность. Казалось, что Си был сделан на заказ для партии, которая барахталась после двух десятилетий беспрецедентного успеха.