Стивен Лауз
После вечеринки
Ранние рассказы Стивена Лауза (Stephen Laws), написанные в жанре хоррор, получили ряд премий, однако первая его новелла «Поезд-призрак» (Ghost-Train, 1985) принесла автору дурную славу, когда рекламировавшие ее афиши были изъяты Британскими железными дорогами со станций всех магистралей из опасения, что они могли вызвать тревогу у пассажиров. В последующие книги писателя включены рассказы: «Привидение» (Spectre), «Червь» (The Wyrm), «Страшилы» (The Frightners), «Затмение» (Dark/all), «Гидеон» (Gideon) и «Ужас» (Macabre).
Его рассказы публиковались в различных антологиях, журналах и газетах, а также завоевывали премии на радио ВВС и в «Sunday Sun».
Как поясняет автор, нижеследующая история взята из реальной жизни: «Несколько лет назад, когда я работал в Северо-Восточной Англии, мы с моими закадычными друзьями по офису чуть ли не дважды в год брали напрокат мини-автобус и устраивали увеселительные поездки в Стамфордхэм — маленькую деревушку неподалеку от Ньюкасла. Мы скидывались, оккупировали пивную, заказывали закуски и напивались до чертиков, навлекая тем самым на себя гнев местных жителей (помните те первые сцены из „Американского оборотня в Лондоне“, где два парня-американца отправляются в пивную?..) Настоящий рассказ явился попыткой ввергнуть работягу Стюарта в опасную ситуацию. Но вот что здесь правда, а что вымысел, мы оставляем судить читателям…»
Видавший виды автобус рванул по очередной деревенской улочке, и последний припев старинной песни замер в глотках качнувшихся пассажиров. На резком повороте автобус занесло, так что стоявшего в проходе запевалу, словно биллиардный шар, отбросило на два сиденья вперед.
Грянул пьяный хохот.
Это была славная ночка. Обычная корпоративная вечеринка под Рождество с арендованным автобусом и пивной в далеком захолустье. Стамфордхэм — самое обыкновенное тихое местечко. На самом деле не такое уж отдаленное, однако с достаточной степенью деревенского очарования, чтобы привлекать к себе самых закоренелых горожан и вызывать раздражение у местных жителей, когда в их места толпами стекаются «городские» и оккупируют две единственные пивные в округе.
Стюарт с трудом выкарабкался из сиденья и протиснулся мимо Марка в конец автобуса. Марк к тому времени вдохновил остальную братию на очередную типичную ойриш[1]под названием «Повеса-сумасброд», и нескладные вопли пьяных певцов эхом пульсировали в одурманенном мозгу Стюарта, когда он тяжело опустился рядом со Стивом. Тот почти засыпал, отчасти от тряски автобуса, но главным образом от доброго десятка порций рома с колой, которые он пропустил через свое нутро.
Время от времени в мелькавших за окнами густых зарослях деревьев вспыхивали сполохи лунного света, а автобус, погромыхивая, продолжал свой путь в направлении города.
— Привет, дружище, — невнятно пробормотал Стив. — Что тебя сюда привело?
— Просто возникла идея, — ответил Стюарт. — Идея для рассказа.
Они оба были фанатичными фантазерами и любителями кино. Бывало, то один, то другой в промежутках между подготовкой репортажей и протоколов редакционного комитета выкрикивал через всю комнату пришедшую в голову идею текста или сценария к фильму.
— Предположим, — продолжил Стюарт после легкой паузы, — что где-то была вечеринка вроде нашей и вот теплая компания возвращается домой. Совсем как мы сейчас. Потом кто-то из сидящих в автобусе вдруг видит за окном, возле деревьев, нечто… нечто… выхваченное светом фар.
Стив задумчиво поджал губы и приподнял брови. Затем, помолчав, посмотрел на Стюарта:
— Ты имеешь в виду… нечто жутковатое? Нечто… не совсем обычное?
— Да, верно. Нечто довольно странное. Так что он и сам не уверен, есть ли там что-то на самом деле или только чудится с пьяных глаз.
— Это было бы отличное начало для…
— …фильма ужасов! Да.
И они принялись подкидывать друг другу идеи. Фантазиям не было конца. Всевозможные ситуации, которые мировой кинематограф давно сделал шаблонными, а воображение охотно подсовывало друзьям, так и били ключом. Совершенно поглощенные этим занятием, Стюарт и Стив забыли обо всем. Внезапно хор голосов вернул Стюарта к действительности.
— Стюарт! Эй, старина! Не хочешь ли ты заночевать сегодня в автобусе, а? Твоя остановка!
— Разве?
Стюарт вскочил с сиденья и натянул пальто:
— Не забудь, Стив. Это можно будет обсудить в понедельник! Увидимся!
Он суетливо пробрался к выходу, сопровождаемый шквалом добродушно хлопавших его по плечам рук.
— Поторапливайся, Стью! Нам тоже надо домой!
Шипение пневматической двери автобуса. Обжигающее дыхание холодного зимнего воздуха. Изо рта повалил пар. На подножке Стюарт обернулся и на прощание изобразил рукой шутовской драматический жест.
Не успел он вывалиться из автобуса и окунуться в ночь, как дверь захлопнулась, заглушив ответные крики прощания. Завывая кашляющим мотором, скрежеща передачами и хрустя гравием, дребезжащий автобус заспешил в черноту деревенской улицы.
Деревенской улицы?
«Какого черта я делаю на какой-то деревенской улице?» — подумал Стюарт, не слишком ловко крутанувшись на пятке, чтобы осмотреться в иссиня-черной тьме окружающего мира. В холодном лунном свете ему удалось разглядеть лишь ряды зеленой изгороди, ощетинившейся на него с обеих сторон дороги.
Переплетавшиеся между собой деревья подобно согбенным великанам нависали над дорогой, колючие их пальцы плясали в морозном воздухе, словно дирижируя причудливой мелодией, которую высвистывал запутавшийся в них ветер.
— Эти тупые идиоты выбросили меня на какой-то деревенской дороге! И на многие мили вокруг ничего не видно!
Прошло некоторое время, прежде чем до Стюарта дошло, что он стоит прямо под ржавым столбом-указателем, и когда он скосил глаза на облезлую надпись, то понял, что произошло.
— Не забудьте, — сказал он в пивной под названием «Гнедая лошадь», — на обратном пути меня надо выкинуть в Краупосте. Там меня подберет мой кореш и доставит домой.
На указателе было всего два географических названия… Ньюкасл — 13 миль и ферма Крауфаст[2] — 2 мили. Может быть, после десяти порций виски Краупост звучал как Крауфаст, но от этого предположения отношение Стюарта к своим ближним нисколько не улучшилось, когда он зашагал по дороге. Он поднял воротник и поискал глазами телефонную будку или вспышки фар приближающейся машины. Ничего. Даже ни единого огонька какой-нибудь отдаленной фермы.
1
Oirish