Общее число погибших ошеломляет (приведенные здесь цифры не включают японских, американских или других неевропейских погибших). Против нее даже неприемлемый уровень смертности во время Первой мировой кажется мизерным. Ни один другой конфликт в истории не убивал так много людей за такое короткое время. Но самое поразительное — это число мирных жителей, не участвовавших в боевых действиях, среди погибших: не менее 19 миллионов, больше половины. Число погибших среди гражданского населения превысило военные потери в СССР, Венгрии, Польше, Югославии, Греции, Франции, Нидерландах, Бельгии и Норвегии. Только в Великобритании и Германии военные потери значительно превосходили гражданские.
Оценки потерь гражданского населения на территории Советского Союза сильно разнятся, хотя наиболее вероятная цифра — свыше 16 миллионов человек (примерно вдвое больше советских военных потерь, из которых 78 тысяч пали в битве только за Берлин). Число погибших среди гражданского населения на территории довоенной Польши приближалось к 5 миллионам; в Югославии — к 1,4 миллиона; в Греции — к 430 000; во Франции — к 350 000; в Венгрии — к 270 000; в Нидерландах — к 204 000; в Румынии — к 200 000. Среди них, и особенно заметными среди польских, голландских и венгерских потерь, были около 5,7 миллиона евреев, к которым следует добавить 221 000 цыган.
Причинами смертности мирного населения были массовые уничтожения и лагеря смерти — от Одессы до балтийского побережья, болезни, недоедание и голод (как искусственно созданный, так и по другим причинам); расстрелы заложников — от руки Вермахта, Красной армии и многочисленных партизанских отрядов; расправы и репрессии мирных жителей, бомбежки, обстрелы, бои в городах и селах на Восточном фронте в течение всей войны и на Западе — со времени высадки союзников в Нормандии в июне 1944 года; спланированные казни колонн беженцев и смерти от истощения среди заключенных-рабочих на военном производстве и в трудовых лагерях.
Наибольшие военные потери понес Советский Союз, который, как полагают, потерял 8,6 млн. мужчин и женщин с оружием в руках; Германия, с 4 млн. жертв; Италия, которая потеряла 400 000 солдат, моряков и летчиков; и Румынии, около 300 000, большинство из которых погибли в боях на советском фронте. Однако, относительно численности населения, наибольшие военные потери понесли австрийцы, венгры, албанцы и югославы. Принимая во внимание все случаи смерти — как гражданских лиц, так и военных — Польша, Югославия, СССР и Греция пострадали больше всего. Польша потеряла примерно пятую часть своего довоенного населения, включая гораздо более высокий процент образованного населения, намеренно предназначенного для уничтожения нацистами. Югославия потеряла одного человека из восьми от довоенного населения страны, СССР — из 11, Греция — из 14. Чтобы подчеркнуть контраст, Германия понесла потери в размере 1/15; Франция 1/77; Великобритания 1/125.
Советские потери, в частности, включают военнопленных. В ходе войны немцы захватили в плен около 5,5 миллионов советских солдат, причем три четверти из них — в первые семь месяцев после нападения на СССР в июне 1941 года. Из них 3,3 миллиона умерли от голода, холода и жестокого обращения в немецких лагерях. В 1941-45 годах в немецких лагерях для военнопленных погибло больше русских, чем за всю Первую мировую войну. Из 750 000 советских солдат, взятых в плен при взятии Киева немцами в сентябре 1941 года, только 22 000 дожили до поражения Германии. Советы, в свою очередь, взяли 3,5 миллиона военнопленных (в основном немецких, австрийских, румынских и венгерских), большинство из которых вернулось домой после войны.
Учитывая эти цифры, неудивительно, что послевоенная Европа, особенно Центральная и Восточная, испытывала острую нехватку мужчин. В Советском Союзе число женщин превышало число мужчин на 20 миллионов, и для исправления этого дисбаланса потребовалось бы не одно поколение. Советское сельское хозяйство теперь сильно зависело от женского труда во всех его видах: не только не было мужчин, но почти не было лошадей. В Югославии — благодаря немецким репрессиям, в которых были расстреляны почти все мужчины старше 15 лет, — было много деревень, где вообще не осталось взрослых мужчин. В самой Германии двое из каждых трех мужчин, родившихся в 1918 году, не пережили гитлеровской войны: в одной общине, для которой у нас есть подробные данные — берлинском пригороде Трептов — в феврале 1946 года среди взрослых в возрасте 19-21 года было всего 181 мужчина на 1105 женщин.
О существенном численном превосходстве женщин, особенно в послевоенной Германии, уже говорилось немало. Униженный статус немецких мужчин — низведенных из суперменов гитлеровских вымуштрованных армий до оборванной толпы запоздало вернувшихся пленных, ошеломленных встречей с поколением закаленных женщин, которые волей-неволей научились выживать и обходиться без них, — не выдумка (немецкий канцлер Герхард Шредер — всего лишь один из многих тысяч немецких детей, выросших после войны без отцов). Райнер Фассбиндер использовал этот образ послевоенной немецкой женственности в фильме «Замужество Марии Браун» (1979), где одноименная героиня использует свою внешность и циничную энергию в своих интересах, несмотря на мольбы матери не делать ничего, «что могло бы повредить вашей душе». Но если «Мария» Фассбиндера несла на себе бремя горького разочарования более позднего поколения, то настоящие женщины Германии 1945 года столкнулись с более непосредственными трудностями.