В других местах, однако, тени остаются. В Польше официальное раскаяние в том, как Польша сама обращалась со своим еврейским меньшинством, вызвало громкие возражения. Удручающим свидетельством этого стала реакция обладателя Нобелевской премии мира и героя Солидарности Леха Валенсы на выход в 2000 году книги Яна Томаша Гросса «Соседи» — авторитетного исследования американского историка об уничтожении евреев их польскими соседями во время войны. «Гросс, — сетовал Валенса в радиоинтервью, — решил посеять вражду между поляками и евреями. Он был «посредственным писателем... евреем, который пытается заработать».
О сложности введения фактов об уничтожении евреев в современную память посткоммунистической Европы красноречиво свидетельствует опыт Венгрии. В 2001 году правительство Виктора Орбана ввело День памяти Холокоста, который должны были ежегодно отмечать 16 апреля (годовщина создания гетто в Будапеште в 1944 году). Через три года преемник Орбана на посту премьер-министра, Петер Медьеши, открыл в Будапеште Центр памяти Холокоста в доме, где когда-то держали евреев. Но большую часть времени этот Центр Холокоста стоит почти пустым, его экспонаты и информационные бюллетени просматривает тонкая струйка посетителей — многие из них иностранцы. Тем временем венгры стекались к «Terrorhaza» («Дому террора») на другом конце города.
«Terrorhaza» — это, как свидетельствует его название, музей ужасов. Он рассказывает историю государственного насилия, пыток, репрессий и диктатуры в Венгрии на протяжении 1944-1989 годов. Эти даты имеют значение. Эта версия венгерской истории, воссозданая в мрачных тюремных камерах, орудиях пыток и комнатах для допросов в стиле музея Тюссо, которые когда-то здесь были размещены, и которые представали перед глазами тысяч школьников и других посетителей, не показывает разницы между головорезами «Партии скрещенных стрел» Ференца Салаши, который находился у власти с октября 1944 года до апреля 1945 года, и коммунистическим режимом, установленным после войны. Однако членам «Партии скрещенных стрел» — и истреблению 600 тысяч венгерских евреев, в котором они активно участвовали — посвящены только три комнаты. Остальная часть очень большого здания посвящена богато иллюстрированному и явно пристрастному каталогу преступлений коммунизма.
Очевидным здесь является посыл, что коммунизм и фашизм тождественны. Но не совсем: из способа представления и содержания экспозиции будапештского «Дома террора» вполне понятно, что, в глазах кураторов музея, коммунизм не только длился дольше, но и нанес куда больший ущерб, чем его предшественник — нацизм. Для многих венгров старшего поколения этот тезис еще убедительнее, поскольку совпадает с их опытом. И это послание было подтверждено посткоммунистическим венгерским законодательством, запрещающим публичную демонстрацию всех изображений недемократического прошлого страны: не только свастики или символа креста со стрелой, но и до сих пор вездесущей красной звезды и сопровождающих ее серпа и молота. Вместо того, чтобы оценить различия между режимами, представленными этими символами, Венгрия — по словам премьер-министра Орбана на открытии Будапештского «Дома террора» 24 февраля 2002 года — просто «хлопнула дверью больного ХХ века».
Но эти двери было не так легко закрыть. Венгрия, как и остальные страны Центральной и Восточной Европы, все еще застряла в черном ходе. Те же самые прибалтийские государства, которые призывали Москву признать свое жестокое обращение с ними, решительно не спешили выполнять свои собственные обязанности: с момента обретения независимости ни Эстония, ни Латвия, ни Литва не возбудили ни одного дела против выживших военных преступников в их странах. В Румынии — несмотря на признание бывшим президентом Илиеску участия его страны в Холокосте — «Мемориал жертв коммунизма и антикоммунистического сопротивления», открытый в Сигете[572] в 1997 году (и поддержанный Советом Европы), увековечил память различных активистов «Железной гвардии» межвоенного и военного времени и других румынских фашистов и антисемитов, которые теперь стали жертвами коммунистических преследований.
572
В Сигете в 1950-1960-х годах действовала тюрьма Секуритате, где отбывали заключение так называемые «классовые враги». Сейчас это музей, составляющая Мемориала жертв коммунизма и антикоммунистического сопротивления