Хорошо или плохо то, что ведутся такие дискуссии, — вопрос спорный. Не является ли все это общественное воспоминание признаком политического здоровья? Или иногда более рассудительно, как это слишком хорошо понимал де Голль, — просто забыть? Это вопрос поднят в послесловии. Сейчас я хотел бы лишь заметить, что эти последние спазмы смутных воспоминаний не стоит воспринимать (как их порой воспринимают, особенно в Соединенных Штатах, когда противопоставляют современным вспышкам этнических или расовых предубеждений), как зловещее свидетельство «первородного греха» Европы — неспособности учиться на преступлениях прошлого, постоянной угрожающей склонности вернуться в 1938 год.
Европа не возвращается к своему тревожному военному прошлому. Наоборот, она его покидает. Сегодня Германия, как и остальные страны Европы, более сознают свою историю ХХ века, чем когда-либо в предыдущие пятьдесят лет. Но это не значит, что ее вновь в нее затягивает: потому что эта история никогда и не проходила. В этой книге мы постараемся показать, что над послевоенной Европой нависает длинная и тяжелая тень Второй мировой войны. Однако признать это в полной мере было бы невозможно. Молчание относительно недавнего прошлого Европы — необходимое условие для построения ее будущего. Сегодня, после мучительных дебатов практически в каждой европейской стране, кажется вполне уместным (и в любом случае неизбежным), что немцы наконец смогут открыто подвергнуть сомнению благонамеренные каноны официальной памяти. Возможно, нам это не очень понравится. И даже может стать недобрым предвестником. Но это, определенным образом, конец. После шестидесяти лет от смерти Гитлера война, которую он развязал, и ее последствия уходят в историю. Послевоенная эпоха в Европе длилась очень-очень долго, но она наконец подходит к концу.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
После войны: 1945-1953
I. Наследие войны
Европейский мир не падал медленно; это другие цивилизации развивались и терпели крах, тогда как европейскую цивилизацию взорвали тротилом.
Проблемы, которые появились после войны, никто ранее не мог даже представить, не то что пережить. Никогда раньше люди не знали такого разрушения, такого коллапса жизненного уклада.
Энн О'Хэйр Маккормик[2]
Всюду люди жаждали чуда и исцеления. Война отбросила неаполитанцев в Средневековье.
Европе после Второй мировой войны предстояла перспектива полной нищеты и запустения. Фотографии и документальные фильмы того времени показывают жалкие потоки беспомощных гражданских лиц, бредущих через разбомбленный ландшафт разрушенных городов и бесплодных полей. Осиротевшие дети одиноко бродят мимо групп измученных женщин, копающихся в кучах битых кирпичей. Бритые головы депортированных и узников концлагерей в полосатых пижамах безучастно смотрят в камеру, голодные и больные. Даже трамваи, неуверенно движущиеся по поврежденным путям с помощью периодически возникающего электрического тока, кажутся контуженными. Все и вся — за заметным исключением сытых союзных оккупационных сил — кажутся измотанными и истощенными.
Этот образ нужно будет уточнить, если мы хотим понять, как тот же самый разрушенный континент смог так быстро восстановиться в последующие годы. Но он передает существенную истину о состоянии Европы после поражения Германии. Европейцы чувствовали себя безнадежно, они были измотаны — и не зря. Европейская война, начавшаяся с вторжения Гитлера в Польшу в сентябре 1939 года и закончившаяся безоговорочной капитуляцией Германии в мае 1945 года, была тотальной войной. Она охватывала как гражданских лиц, так и солдат.
Действительно, в странах, оккупированных нацистской Германией, от Франции до Украины, от Норвегии до Греции, Вторая мировая война была в первую очередь гражданским опытом. Формальные военные действия ограничивались началом и концом конфликта. Между ними шла война оккупаций, репрессий, эксплуатации и уничтожения, в которой солдаты, штурмовики и полицейские распоряжались повседневной жизнью и самим существованием десятков миллионов порабощенных народов. В некоторых странах оккупация продолжалась большую часть войны; повсюду она приносила страх и лишения.
2
Энн О'Хэйр Маккормик (1880-1954) Американская журналистка, первая женщина, получившая Пулитцеровскую премию в 1937г