Потом выступил Свансон.
- Джентльмены, - сказал он без малейшего намека на дрожь в голосе" - как мы сейчас услышали, продажа галантерейных изделий после войны резко уменьшилась. Сокращение прибылей никого из нас не удивило, но дело уже не в этом сокращении, а в том обстоятельстве, что предсказывается дальнейшее снижение спроса на наши изделия;
Джентльмены, я опровергаю прогноз Отдела продажи; я заявляю, что спрос будет высоким, как никогда раньше!
В зале стало шумно, в самом конце длинного стола кто-то нервно хихикнул.
- Я знаю, моим словам сейчас трудно поверить, - продолжал Свансон, - и собираюсь подробно все объяснить. Но вначале вам предстоит услышать очень необычное сообщение от очень необычного человека - профессора Ральфа Энтвиллера из Американского центра генетики.
Медленно поднялся бледнолицый человек, сидевший в почетном кресле рядом с президентом. Он слегка поклонился, потом заговорил едва слышным голосом.
- Мистер Свансон попросил меня рассказать вам кое-что о будущем, неуверенно начал он. - Я ничего не знаю о проблемах галантереи. Моя область - генетика, а специальность - изучение радиационной биологии...
- Вы не могли бы говорить несколько более конкретно? - вмешался Свансон.
- Да, конечно. Я занимаюсь мутациями, джентльмены, мутациями, которые скоро станут нормой для новорожденных. Сейчас уже рождается около шестидесяти пяти процентов детей-мутантов, и мы ожидаем дальнейшего увеличения числа уродств...
- Мне все это непонятно, - недовольно проворчал председатель. - Какое это имеет к нам отношение?
Свансон улыбнулся.
- О, весьма большое. - Он взялся за отворот пиджака и внимательно оглядел лица сидящих за столом. - Дело в том, джентльмены, что скоро мы будем продавать в два раза больше шляп.
ВОЖДЬ
Мбойна, вождь племени аолори, спокойно, не выказывая никаких признаков страха, наблюдал за приближающимся к острову баркасом. Но лицо его оставалось бесстрастным не только потому, что так полагалось вести себя вождю племени: единственный из островитян, он уже видел белых людей. Правда, очень давно - лет пятьдесят, когда Мбойна был еще одним из деревенских мальчишек.
Баркас пристал к берегу, и один из белых, человек ученого вида, с короткой серебристой бородой, направился к островитянам, приветственно подняв руку. Говорил он запинаясь, но на родном языке Мбойны.
- Мы пришли с миром, - сказал он. - Мы проделали большой путь, чтобы найти вас. Я - Морган, а это мои товарищи, Хендрикс и Кэрью; мы ученые.
- Ну, говори! - свирепо прохрипел Мбойна, не забывавший о своем авторитете перед племенем.
- Была большая война, - начал Морган, опасливо поглядывая на окруживших вождя воинов. - Белые люди за большой водой метали друг в друга ужасные молнии. Своим оружием они отравили воду, воздух и тела людей. Но мы были уверены, что где-то остались Места, которых не коснулись мертвящие пальцы войны. Твой остров - одно из таких мест, о великий вождь, и мы приехали, чтобы жить здесь. Но вначале мы хотим кое-что показать: надеемся на ваше терпение.
Белые люди принесли из баркаса какие-то странные металлические ящики с крохотными окошечками. Они неуверенно приблизились к вождю и его соплеменникам, наставив на них эти непонятные штуки. Некоторые воины испуганно съежились, другие угрожающе подняли копья.
- Не бойтесь, - сказал Морган. - Это всего лишь игрушки нашей науки. Обратите внимание - они не издают никакого звука, когда их пустые глаза осматривают вас. Но - слушайте сейчас!
Белые люди направили ящички на себя, и раздалось быстрое громкое щелканье.
- Великая магия", - зашептали потрясенные островитяне.
- Великая магия, - почтительно повторил Мбойна, склоняясь перед белыми богами и свидетельством их божественности - щелкающими ящиками.
Со всеми возможными почестями островитяне проводили белых людей в деревню, где после подобающей церемонии обезглавили, разделали и съели за ужином.
Три дня и три ночи они праздновали свою удачу - ибо они тоже стали теперь богами. Маленькие ящики, если их направляли на кого-нибудь из островитян, начинали магически щелкать.