Выбрать главу

— Куда? — тут же оживился Генрих, оставляя ноги покойника в покое и возвращаясь к изголовью. Я молча указал пальцем на углубление. Доманец склонился над ним, чуть ли не обнюхивая, несколько секунд внимательно разглядывал, после чего выпрямился и пожал плечами. — Вообще, по размеру подходит. Зачем оно тут только, непонятно… Ну, нам же никто не мешает попробовать?

Лич аккуратно подобрал с пола колечко и медленно опустил его печатью в углубление. Кольцо встало весьма аккуратно, но ничего не изменилось. Мой напарник по археологическим изысканиям убрал косточку, которой придерживал кольцо.

— Хм. Конечно, по размеру оно подходит, но не совсем понятно, за каким лешим оно тут нужно? — вздохнул я. — Знаешь, такое неприятное ощущение…

— Что? Какое-то предчувствие? — заинтересовался некромант.

— Нет, — я снова вздохнул, оглядываясь. — Хуже. Я чувствую себя сейчас полным идиотом, — я поморщился. — Два опытных чародея, пытающиеся решить трудную серьёзную проблему, связанную с гибелью людей — это я могу понять. Но вот делать это в каком-то забытом богами кургане посредством тыканья непонятному покойнику во все места кольцом неизвестного происхождения… Бред какой-то, извини уж.

— Кхм, — доманец заметно смутился. — Да, действительно. Но других-то идей всё равно нет!

— Есть. Пойдём отсюда, — я хмыкнул, бросил до сих пор зажатые в руке кости к остальному скелету и, отряхнув руки, двинулся к выходу.

— И ты думаешь, это поможет?

— Есть один весьма действенный и универсальный способ борьбы с подобными наваждениями. И он меня пока ещё ни разу не подводил, — мы быстро добрались до дыры, через которую попали внутрь. Я подсадил Фельдштейна, он подал мне руку сверху, помогая выбраться.

— Ну, рассказывай свой способ, — подбодрил меня спутник, с видимым удовольствием оглядываясь. После подземелья даже болотистая равнина вокруг не казалась столь уж унылой.

— Я лучше покажу, — присев на корточки возле дыры, я не мудрствуя лукаво запустил в пролом волну белого огня — площадное заклинание, предназначенное для полной зачистки участков местности. От здания, по которому прошлось это пламя, остаётся лишь груда спёкшегося шлака; оно плавит даже камень. Чары, на которые способны единицы; почти на пределе моих сил.

Из пролома дохнуло жаром и серым дымом, пахнущим горячим железом. Доманец от неожиданности шарахнулся от дыры, отскочив эдак на сажень.

Я поднялся на ноги, глядя на пляшущие внизу отсветы пламени. Бросил взгляд на холм, неторопливо доставая из кармана пачку папирос. С удовольствием закурил. Гореть кургану предстояло ещё минут десять, поэтому спешить с уходом не стоило.

— Будешь? — я обернулся к ошарашенному Генриху, предлагая ему пачку.

— Нет, спасибо, — он тряхнул белобрысой головой. — Слушай, а ты уверен? Ну, что сработает? — он кивнул на дышащий жаром провал.

— Как сказать, — задумчиво протянул я. — Давай чуть в сторону отойдём, а то скоро из дырки содержимое кургана может попереть, когда он оседать будет, — я за рукав оттянул некроманта ещё на полторы сажени от провала, вбок. — Не то чтобы полностью уверен, но до сих пор этот способ меня ещё ни разу не подводил.

— Но… там же… божественные силы, и всё такое…

— Генрих, вот ты вроде взрослый человек, а в сказки веришь, — вздохнул я.

— Какие сказки? Но… Ведь… Ты же сам говорил, что тебе бог привиделся… и всё такое…

— А причём тут это? Ну, привиделся. Драться с богом я бы, пожалуй, и не стал — бессмысленно. А наложенные богами чары отличаются от человеческих только силой и долговременностью. Но и те, и другие великолепно горят. Вот ты знаешь, почему с вашим братом — имею в виду высшую нежить — лучше всего боремся именно мы, огневики?

— Работаете быстро, — хмыкнул уже взявший себя в руки Фельдштейн.

— И это тоже. Но самое главное — тело, насыщенное хоть сколько угодно мощными чарами, прекрасно горит. А воскресить горсть пепла неспособен ни один хоть тысячу раз могущественный некромант; тут не воскрешать надо, а из подручных средств создавать новое. Сам понимаешь, в наши дни способных на это нет. Я сомневаюсь, что этот парень, — я кивнул на курган, — был настолько огнеупорный. А даже если и настолько… вероятность того, что он сумеет выбраться, будучи вплавленным в кусок шлака, стремится к нулю. Нет тела — нет дела, как любил говорить один мой знакомый мастер-огневик. А все эти кольца, головоломки, игла в яйце… Это только в сказках работает.

— Кхм, — смущённо кашлянул он. — Логично, что я могу сказать. А я как-то и не подумал, что так можно.