Рон шмыгнул носом. Уши у него покраснели, но на этот раз не от гнева. Гарри тактично отступил.
— Пойду догоню Джинни, — шепнул он Гермионе. — Заходите позже.
* * *
Сразу после первого допроса ему принесли тюремную робу. Драко до последнего не хотел переодеваться, но собственная одежда так пропиталась потом и грязью, что носить её и дальше было невозможно. Скрепя сердце он всё же облачился в серую форму из грубой ткани.
Драко провёл по лицу ладонью и тут же отдёрнул руку — фамильный перстень сковырнул только-только начавшую заживать рану. Смешно. Когда ничего уже не решалось, это шальное заклинание угодило ему под ноги. Дурацкий, нелепый шрам…
Громоподобный в безмолвной тишине лязг замка заставил вздрогнуть.
— Драко Люциус Малфой, — произнёс незнакомый голос. — На выход.
Драко на негнущихся ногах покинул камеру. Мужчина сковал его руки за спиной.
— Вперёд.
Что там говорил Хоггарт несколько дней назад? Что-то про следствие и повторный допрос. Разве решение об Азкабане ещё не окончательное?
Хоггарт уже ждал у распахнутой двери.
— Заключённый, — отрапортовал мужчина.
— Я позову, когда мы закончим, Стивенс. Пока свободен.
Драко шагнул в знакомое помещение. Хоггарт прикрыл дверь и что-то недовольно пробурчал себе под нос.
— Фините! — вполголоса велел он, освобождая скованные запястья, и прошёл к столу. — Так-так… Прибыли на второй допрос? Ага. Вот и ваше дело.
Наконец-то Драко увидел, откуда он доставал документы. Лежавшая перед ним папка буквально утонула в столешнице, а вместо неё появилась другая, из тёмно-коричневого пергамента. Должно быть, это невероятно удобно, подумал Драко невпопад.
— Мистер Малфой, вы знакомы с заклятием Приори Инкантатем?
— Да, — сипло ответил он. Подхваченная в сырой камере простуда брала своё.
Хоггарт поставил на стол указательные пальцы плотно друг к другу и прочертил невидимую линию. Драко подался вперёд: на столе лежала его волшебная палочка. Он вдруг подумал, что именно ею Поттер навсегда стёр Тёмного Лорда с лица земли. Сейчас он узнает, что она совершала, когда её забрали…
Стоп, сейчас?
— Вы примените Приори Инкантатем при мне?
— Да.
Драко сглотнул. Он был уверен, что всё проделают заранее, без его ведома.
— Начнём. Приори Инкантатем!
Лежащая на столе палочка задрожала, и из её кончика вырвался первый луч — Экспеллиармус, поразивший Тёмного Лорда. Отголоски заклинаний сыпались из палочки, как вдруг — Круциатус. Неужели он пропустил момент, когда заклинания Поттера сменились на его приказы? Но нет, непростительное заклятие страшной боли не повторилось, а затем с той же внезапностью — Империус. Ещё и ещё. Драко насчитал четыре раза. И только когда бледный луч Протего сменился мощной вспышкой Ступефая, выкрикнутого Поттером в день побега из поместья, Драко понял.
Поттер тоже применял непростительные.
Зловещий кроваво-красный вновь залил белую комнату. Круциатус. Один, второй, третий. Между алыми всполохами — мимолётные Инкарцеро, Силенцио, Коллопортус, Оглохни и россыпь прозрачных отсветов целительских заклятий. Вновь Экспеллиармус, на этот раз произнесённый Драко на вершине астрономической башни. Второе непростительное — Империус. Вспышки изучаемых в школьном курсе заклинаний, снова Империус…
— Делетриус! — раздался твёрдый голос, и Драко словно очнулся.
Волшебная палочка мирно лежала на столе. Рядом над свитком пергамента замерло пышное чёрное перо. Хоггарт пристроил исписанный свиток в папку, и она исчезла со стола вместе с волшебной палочкой.
— Первая часть допроса окончена. Вторая часть предусматривает использование на вас легилименции. Вы позволите мне проникнуть в ваши мысли и добровольно откажетесь от использования защиты, если владеете окклюменцией и беспалочковой магией.
Драко пожал плечами.
— Делайте.
Выбора у него не было, смысла отпираться — тоже. Пусть копается в его воспоминаниях, он ничего не собирался скрывать. Ему было всё равно.
Хоггарт подошёл к стене и взмахнул палочкой. Послышался скрип, и часть стены исчезла, являя небольшой сейф с каменной чашей, которую через мгновение Хоггарт пристроил на столе перед Драко.