Друзья зашагали в направлении «Флориш и Блоттс».
— Спасибо, что пришёл. Знаю, для тебя сейчас… м-м-м… проблематично появляться в публичных местах. — Она весело подмигнула.
— Ага. Только здесь и могу спокойно пройтись, когда кругом одни авроры…
Гермиона оглянулась и увидела, что упомянутые авроры таращатся на них во все глаза.
— «Нору» завалили письмами от газет и журналов, — продолжал Гарри. — То интервью им подавай, то моё ценное мнение, то фотосессию… И от людей много писем. Странно, что я ничего не получал в Хогвартсе.
— Скорее всего, почту перехватывала администрация школы, чтобы нас не беспокоить… Стой-ка. — За разговором они добрались до «Флориш и Блоттс», сквозь витрину которого Гермиона увидела знакомую фигуру. — Смотри.
— Малфой? — изумился Гарри. — Он-то что здесь забыл?
— Похоже, покупает учебники.
— То есть ему разрешили вернуться в школу?
А он, выходит, согласился? Смелое, но странное решение. Малфой должен отдавать себе отчёт в том, что его ждёт. Да и на кой ему учёба? С одной стороны это, пожалуй, хорошо: Кингсли проявил милосердие и подарил Малфою шанс, но с другой, его появление в Хогвартсе грозит чередой конфликтов и проблем.
— МакГонагалл назначила меня старостой школы, — мрачно заметила Гермиона. — Знать бы, кто второй староста! И почему я не спросила?
— Кстати, я встречусь с ним сегодня. С Малфоем.
— Что? — Гермиона моргнула. — Где?
— В Министерстве. Чтобы передать его палочку. Теперь понятно, почему.
— Простите, — пропищал тонкий голосок.
Рядом стояли двое детей, мальчик и девочка, похожие друг на друга. Девочка слегка покраснела, но спросила уже смелее:
— Вы Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер?
— Да, — улыбнулась Гермиона. — Вы что-то хотели?
Дети протянули газетные вырезки и перья.
— Распишитесь, пожалуйста! — выпалила девочка, окончательно заливаясь краской.
Гермиона взяла вырезку. На движущейся фотографии была запечатлена карета, из окна которой виднелся силуэт Гермионы. Тот самый день, когда они только въезжали в Хогвартс после выписки из госпиталя. Она подписала вырезку и вернула просиявшим детям. Они не верили в своё счастье. Девочка с надеждой посмотрела на Гарри.
— Да я вообще-то…
— Гарри, это всего лишь дети.
Он вздохнул.
— Ладно. Но фотографироваться не буду!
— Мне только девять, — заговорила девочка, глядя на Гермиону сияющими глазами, — но я попросила маму купить все учебники, потому что хочу быть такой же умной, как вы!
— Мэри! Гилберт! Куда вы запропастились?
Из лавки выбежала взволнованная женщина и коршуном обрушилась на друзей.
— А ну отойдите от моих детей! Что вам нужно? Мэри! Гилберт! Сколько раз вам повторять, нельзя подходить к незнакомым людям!
— Мам, это Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер!
— Что? — рассеянно переспросила женщина и в изумлении воззрилась на Гарри и Гермиону. — О! Простите, мистер Поттер, мисс Грейнджер, я вас не узнала. Такое время сейчас…
— Всё в порядке, мэм, — вежливо сказала Гермиона. — Думаю, Мэри и Гилберт заметили нас через витрину. Иначе они ни в коем случае не стали бы далеко отходить от вас. Правда? — Она строго посмотрела на детей, и те усердно закивали.
В дверях лавки появился Малфой. Следом семенил низенький волшебник, явно его сопровождающий.
— По правде говоря, я невероятно рада, что встретила вас, — говорила женщина, пока Малфой проходил мимо. — Если то, что пишут в газетах, правда, то без вас, мистер Поттер, нас ждал бы кромешный ад. — Она теснее прижала к себе детей.
— Без нас, — поправил Гарри, кивая на Гермиону.
— Да, разумеется… Мисс Грейнджер, у меня слов не хватит, чтобы выразить всю степень моей признательности. Мои друзья и родные… Ох, мне не поверят, когда я расскажу, что встретила самого Гарри Поттера в Косом переулке!
После «Флориш и Блоттс» друзья посетили аптеку Малпеппера, заглянули в лавку письменных принадлежностей и к мадам Малкин. Гермиона незаметно упаковала все покупки в бисерную сумочку.
— Думаешь, Министерство предъявит тебе обвинение в незаконном использовании чар незримого расширения? — спросил Гарри, стоя на стрёме возле узкого проулка.