Гермиона выгнула бровь. Хорошенького напарника ей выбрала МакГонагалл.
— Так, Джулиан, — подтвердила она и встала. — В этом году мы с Джулианом будем патрулировать коридоры в первый час после отбоя наравне с дежурными профессорами. Нам также разрешено снимать баллы со студентов всех факультетов и назначать им наказания. Только старостам школы, — уточнила Гермиона, заметив загоревшиеся глаза слизеринцев.
— Почему? — спросил Магнус Моррисон, староста пятикурсников. — Среди старост школы нет слизеринцев. Вряд ли вы будете снимать баллы со своих.
— Мы будем снимать баллы, когда того потребует ситуация, вне зависимости от факультета, — отозвалась Гермиона.
— Слабо верится, — лениво протянул Сайлас Коркоран с шестого курса. — Почему старостам факультетов нельзя снимать баллы? Хотя бы семикурсникам. Они ваши ровесники.
— Эти вопросы можно задать директору по приезду в Хогвартс.
— Не надо ничего спрашивать, и так понятно. Никто не позволит Слизерину распоряжаться баллами, как заблагорассудится. Такой привилегии достойны только победители.
Гермиона скривилась от ядовитого тона Моррисона.
— У тебя больно длинный язык, — осадил его Джулиан. — Не боишься лишиться поста старосты раньше, чем мы успеем добраться до Хогвартса?
— Что и требовалось доказать, — парировал Моррисон. — Можешь не кормить нас сказками, Грейнджер, мы все увидели, что будет в этом году.
— Мы будем поступать по справедливости…
— Не справедливо ли сообщить директору, что староста школы угрожал мне потерей значка?
— Справедливости ради, вы сами начали перепалку, — негромко возразила Ханна. — Ваши действия можно расценивать как провокацию и уже за одно это вправду лишить значка.
— Хочешь сказать, — обманчиво спокойно начал Коркоран, — мы не имеем права высказывать своё мнение?
Ханна выдержала его взгляд.
— Я хочу сказать, что ваши беспочвенные обвинения больше похожи на попытку разжечь конфликт, чем выразить несогласие.
— Беспочвенные обвинения? — вскричала шестикурсница Лилиана Кёртис. — И после этого вы говорите нам о справедливости!
— У вас нет оснований обвинять старост школы в том, чего они не сделали и не сделают! — не остался в долгу Эрни.
— И поэтому мы должны смиренно ждать, когда начнётся беспредел? — саркастично поинтересовался Моррисон. — Когда уже будет поздно менять правила!
— Никто не будет менять правила, — вмешалась Гермиона. — Наше мнение тоже не учитывалось.
— Администрация в любом случае действовала в ваших интересах, Грейнджер, — ответил Моррисон. — Естественно, вам не на что жаловаться!
— Как и вам, Моррисон, — вставил Коди. — Вам тоже дали значки, никто не ущемлял ваши права, чтобы разводить здесь цирк. Вот почему МакГонагалл позволила старостам школы снимать баллы — из-за таких, как вы!
— Мы?! — от гнева Моррисон даже вскочил на ноги. — А не ваши ли ненаглядные гриффиндорцы подстрекают первокурсников не поступать на Слизерин? Не ваши ли, Макмиллан, хаффлпаффцы вдруг осмелели настолько, что осыпают слизеринцев насмешками? Слизерин не будет молча сносить издевательства по прихоти старост школы!
— Что такое? — насмешливо проворковал Джулиан. — Бедных маленьких слизеринцев обижают? Раз ты так боишься Хаффлпаффа, Магнус, стоило остаться под мамочкиной мантией.
— Да как ты…
— СИЛЕНЦИО!
В вагоне воцарилась тишина, нарушаемая только стуком колёс. Джулиан в ярости обернулся к Гермионе, Моррисона усадил обратно на сиденье Сайлас Коркоран.
— Простите, ребята, но это уже ни в какие ворота, — проговорила Гермиона без тени сожаления. — Надеюсь, вы убедились, что действия старост школы будут направлены на поддержание дисциплины, а не на разжигание новой вражды, — при этих словах она смотрела не на Коркорана и Моррисона, а на Забини и Гринграсс, до сих пор хранивших молчание.
— Твои — да, — отозвалась Гринграсс. — И Магнус прав, гриффиндорцы на самом деле подстрекают первокурсников не поступать на Слизерин и всячески их запугивают.
— Я разберусь. Спасибо, что сообщила. Теперь вы понимаете разницу между балаганом и спокойным разговором?
Кёртис нехотя кивнула. Коркоран безразлично пожал плечами. Моррисон презрительно скривил губы.
— Это относится ко всем, — продолжала Гермиона. — Нас назначили старостами не для того, чтобы мы собачились между собой. Нам должно подавать пример. Пора оставить прежнюю вражду. И если вы, — она снова смотрела на слизеринцев, — не хотите, чтобы вас притесняли, не провоцируйте.