Да, она была вправе так поступить, она должна была защитить их, но был ли выбранный способ верен? Кошмарные видения вернули не только омерзительные ощущения беспомощности, но и напомнили о вариантах, от которых Гермиона предпочла отмахнуться, понадеявшись исключительно на себя. Ведь она не просто прятала родителей — она сжигала все мосты, отрезала себе дорогу назад.
И всё же лучше сделать шаг и оступиться, но знать, что это была твоя ошибка. Так она всегда будет уверена, что сделала всё возможное, всё от себя зависящее. Доверься она кому-то другому, и её засосало бы в пучину сомнений. Хочешь что-то сделать — сделай это сам.
Она провела пальцами по шраму. Для того Пожирателя, что напал на неё на Пустоши, она была лишь грязнокровкой. Он появился, чтобы найти именно её, рисковал жизнью — и наверняка ею поплатился. Так кто же она после этого? Действительно ли просто грязнокровка, которая должна стыдиться своего происхождения?
Нет, она уже не просто ведьма, рождённая в семье маглов, не просто лучшая ученица Хогвартса. Она сражалась за свои права, выжила и победила. Она больше не станет стыдиться своего шрама. Знак, оставленный ненавистью Беллатрисы Лестрейндж к ней и таким, как она, теперь будет носиться ею с гордостью за то, кто она есть: маглорождённая ведьма Гермиона Грейнджер, доказавшая, что чистота крови не определяет того, кем ты можешь стать.
* * *
Драко шёл по погружённой в вечерние сумерки аллее, кутаясь в мантию. Он не мог вспомнить, что выгнало его из дома. Глаза то и дело слипались, и он едва видел, куда идёт. А потом побежал. Веки были словно налиты свинцом. Он спешил, не мог понять, куда, но знал, что обязан успеть. Дождь хлестал в лицо, ветер рвал одежду, ноги утопали в грязи. Вдруг что-то подкосило его, и он начал падать, пытаясь уцепиться за воздух…
Драко вздрогнул и очнулся. Приложил холодную ладонь ко лбу. Опять этот сон. Что ж, по крайней мере, это не кошмары, мучившие его последние полгода. Нет ничего хуже, когда не только жизнь превращается в ад, но и сны наполняются жуткими видениями. Когда некуда сбегать.
Лязгнул замок, скрипнули петли, и в камеру проник тусклый свет факелов.
— Драко Люциус Малфой, встать. Вас ждут в зале судебных заседаний.
Драко шёл перед охранником, ощущая странную лёгкость. Визит Гордона всколыхнул в нём что-то. Может, выбора у него и не осталось, но он всё ещё может говорить за себя. Иначе не устроили бы целое судилище. По оглашении приговора его отправят в Азкабан, значит, слушание — его последняя возможность высказаться. Они хотят судить его? Прекрасно. Но для начала им придётся его выслушать.
Оказавшись перед залом, охранник потянул за железную ручку. Драко без раздумий шагнул за порог. Дверь за спиной захлопнулась, раскатив по залу судебных заседаний протяжное эхо. Гул голосов немедленно смолк, все взгляды обратились к вошедшему. Драко кожей ощутил повисшее в воздухе напряжение. Он оглядел ряды скамей, занятые судьями, и прошёл к креслу с цепями. Каждый шаг по каменному полу отдавался зловещим эхом. Едва он опустился в кресло, цепи тут же обвились вокруг его запястий, приковывая к подлокотникам. Судьи в сливовых мантиях с вышитой на левой стороне груди золотой буквой «В» снова принялись переговариваться вполголоса.
— Тишина, пожалуйста, — раздался голос с самого края скамей.
Секретарь сел на своё место, взял в руки перо и, обмакнув его кончик в чернила, приготовился составлять протокол. Сидящий на возвышении в центре Кингсли Шеклболт звучно начал:
— Слушание от двадцать пятого мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года объявляется открытым. Разбирается дело Драко Люциуса Малфоя, проживающего по адресу: графство Уилтшир, поместье Малфой. Заседание ведут: Кингсли Шеклболт, временно исполняющий обязанности министра магии, Ланфорд Олдин, глава Отдела обеспечения магического правопорядка, Бенджамин Вистон, первый заместитель министра. Секретарь суда — Талбот Остин. Обвиняемый явился. Прошу пригласить свидетелей защиты и обвинения, если таковые имеются.
— Свидетелей по делу мистера Малфоя нет, господин исполняющий обязанности министра, — отрапортовал Талбот Остин.
— В таком случае приступим к рассмотрению дела. — Шеклболт взял в руки ту самую коричневую папку. — Мистер Малфой, вы дважды были допрошены, ваша волшебная палочка была подвергнута заклинанию Приори Инкантатем, а также вы дали согласие на применение к вам легилименции с последующим сбросом особенно важных воспоминаний в Омут памяти. Это так?