Вчерашняя сцена в коридоре вспыхнула в памяти, и в желудке расползся холод.
— Нет, он… Я думаю, он понял, что мы все уже достаточно взрослые.
Справившись с непослушной копной, Джинни предложила заплести косы. Гермиона с радостью согласилась. Джинни наколдовала небольшую мисочку с водой и обмакнула пальцы.
— Если вас не смутило ночевать вместе, — вновь заговорила она, проводя мокрыми пальцами по волосам, — может, договоримся и на две оставшиеся ночи поменяться комнатами?
Гермиона вскинула глаза на её отражение в зеркале.
— Так вы с Гарри уже…
— Ох, Мерлин! — Джинни так вздрогнула, что дёрнула её за волосы. — Нет, конечно. Я выгнала его спать на другую кровать. — На её щеках заалел румянец. — Не думай, будто я хочу ускорить наши отношения. Наоборот. Мне надоело куда-то бежать, надоело думать, что завтра может не наступить, а вчера был единственный шанс. Надоело бояться, что небо вот-вот свалится нам на голову. Я хочу, чтобы мы были обычными подростками. Чтобы могли ссориться и знать, что у нас есть время обижаться, а потом мириться. Что у нас есть выбор. Пока вы весь год носились чёрт-те где, я с ума сходила. Мне до сих пор снится, как он лежит на руках у Хагрида. Это жутко, понимаешь? Я просыпаюсь среди ночи, и мне хочется только одного: знать, что он жив. А сегодня не было кошмара. Может, потому что я знала, что он рядом?
Закончив, Джинни слегка подёргала пряди с макушки до кончиков и поднесла небольшое зеркальце, давая рассмотреть результат.
— Какая красота! — искренне восхитилась Гермиона. Она потрогала объёмные мягкие косы, вывернутые неведомым образом наизнанку, и повернулась к Джинни. — Знаешь, кровать в комнате Рона гораздо удобнее той, которая стоит здесь.
Джинни благодарно улыбнулась и протянула Гермионе её щётку для волос.
* * *
Драко не мигая смотрел на мраморную фигуру Ровены Рейвенкло, загадочно улыбающуюся ему с постамента, и никак не мог понять, красивая она или пугающая. Он поймал неподвижный взгляд и вздрогнул: ему померещилось, будто черты жившей тысячу лет назад волшебницы сложились в знакомый до боли образ.
— Мама…
Драко сам не заметил, как подался вперёд. Сморгнул — и видение тут же исчезло. Ровена равнодушно взирала на него сверху вниз. Не осталось и тени сходства с Нарциссой. Он выдохнул и провёл по лицу ладонями.
На горизонте догорал закат. Драко взял со столика свиток и развернул, верхний край придавив чернильницей, а нижний — подставкой для перьев. Обмакнул кончик пера в чернила, занёс над пергаментом, чтобы вычеркнуть очередной день. Крупная капля шлёпнулась на ровный строй цифр, закрыв своим бесформенным телом сразу три числа: пятое, шестое и седьмое.
— Да к чёрту!
Пергамент полетел на пол, захватив с собой подставку для перьев и чернильницу. Драко отрешённо наблюдал, как по ультрамариновому полу расползается чернильное пятно, пожирая созвездие Дракона.
Он устало откинулся на спинку кресла. Прямо перед ним был выход из башни. Или вход. Драко буравил взглядом дверь: пусть она распахнётся, и войдёт кто-то… Кто-то знакомый. Кто-то из той, прошлой жизни.
«Никто не войдёт. Я здесь один».
Драко невесело усмехнулся.
Поднявшись, он направился в спальню, но раздавшийся звук заставил его замереть. Звук… открывающейся двери.
— О, мистер Малфой, вы здесь. Очень хорошо.
Приподняв полы длинной юбки, порог гостиной перешагнула директриса, а следом…
— Проходите, мисс Паркинсон. На время летних каникул будете жить здесь. График работ получите завтра после завтрака. Добро пожаловать в Хогвартс, — сухо добавила МакГонагалл и вышла.
Пэнси огляделась и скривила губы.
— Убожество.
Драко скрестил на груди руки.
— Не ожидал встретить тебя так скоро, — сказал он. — Откуда… Я имею в виду, что ты здесь…
Пэнси фыркнула.
— Если ты и двух слов связать не можешь, лучше помолчи. У меня болит голова.
Драко опешил. Желание пообщаться лопнуло, как боггарт от Риддикулуса. Что ж, он уже почти привык к одиночеству.
— И даже не спросишь, что со мной произошло? — крикнула Паркинсон ему в спину.