И всегда тепло и просто
Отвечают мне
Наши камни, наши звезды
И цветы в окне.
26-VI-38
ЛИЛЕ
Свой дом. Заботы. Муж. Ребенок.
Большие трудные года.
И от дурачливых девченок
Уж не осталось и следа.
Мы постарели, мы устали,
Ни сил, ни воли больше нет.
А разве так мы представляли
Себе вот эти десять лет?
Забыты страстные «исканья»,
И разлетелось, словно дым,
Все то, что в молодости ранней
Казалось ценным и святым.
Жизнь отрезвила. Жизнь измяла,
Измаяла. На нет свела.
В кафе Латинского квартала
Нас не узнают зеркала.
…А где-то в пылком разговоре
Скользит за часом шумный час.
А где-то вновь до ссоры спорят —
Без нас, не вспоминая нас…
Уходит жизнь. А нас — забыли.
И вот уж ясно навсегда,
Как глупо мы продешевили
Испепеленные года.
1-II-38
«Когда сердце горит от тревоги…»
Когда сердце горит от тревоги,
А глаза холоднее, чем сталь, —
Я иду по парижской дороге
В синеватую, мглистую даль.
Начинает дождливо смеркаться,
Тень длиннее ложится у ног.
Никогда не могу не поддаться
Притягательной власти дорог.
Как люблю я дорожные карты,
Шорох шин, и просторы, и тишь…
А куда бы не выйти из Шартра —
Все дороги уводят в Париж.
И часами безмолвно и строго,
Плохо скрыв и волненье, и грусть,
Я смотрю на большую дорогу,
По которой назад не вернусь.
14-X-39
Шартр
«О чем писать? О лете, О Бретани…»
О чем писать? О лете, О Бретани?
О грузном море у тяжелых скал,
Где рев сирен (других сирен!) в тумане
На берегу всю ночь не умолкал.
О чем еще? О беспощадном ветре,
О знойной и бескрайней синеве,
О придорожных столбиках в траве,
Считающих азартно километры?
О чем? Как выезжали утром рано
Вдоль уводящих в новизну дорог?
И как старик, похожий на Бриана,
Тащился в деревенский кабачек?
Как это все и мелко и ничтожно
В предчувствии трагической зимы.
И так давно, что просто невозможно
Поверить в то, что это были мы.
Теперь, когда так грозно и жестоко,
Сквозь нежный синевеющий туман,
На нас — потерянных — летит с востока
Тяжелый вражеский аэроплан.
22-X-39
Шартр
ПАМЯТИ ЖЕРМЭН
Был день, как день. За ширмой белой
Стоял встревоженный покой.
Там коченеющее тело
Накрыли плотной простыней.
И все. И кончились тревоги
Чужой неласковой земли.
И утром медленные дроги
В туман сентябрьский проползли.
Ну что-ж? И счастье станет прахом.
И не во сне и не в бреду —
Я без волненья и без страха
Покорно очереди жду.
Но только — разве было нужно
Томиться, биться и терпеть,
Чтоб так неслышно, так послушно
За белой ширмой умереть.
20-II-33
«К чему, к чему упрямая тревога..»
К чему, к чему упрямая тревога?
Холодный год уж клонится к весне.
Мой сын здоров. Мой муж не на войне…
О чем еще могу просить у Бога?..
6-I-40
«Мне давно уже не мило…»
Мне давно уже не мило —
Ни день, ни ночь, ни свет, ни мгла.
Я все, что некогда любила —
Забыла или предала.
Мне надоело быть печальной,
И все прощать, и все терпеть,
Когда на койке госпитальной
Так просто было умереть.
В тоске блаженной и крылатой
Я задыхалась и — спала.
Мелькали белые халаты,
Вонзалась острая игла…
Чтоб снова. из последней силы
Влачить бесцельно день за днем,
Чтоб вновь войти в свой дом унылый,
В холодный, неуютный дом…
А в памяти все неотступней —
Прозрачная ночная мгла.
Где смерть была такой доступной
И почему-то обошла.
10-III-40
«Дотянуть бы еще хоть три месяца…»
Дотянуть бы еще хоть три месяца,
Из последних бы сил, как-нибудь.
А потом — хоть пропасть, хоть повеситься,
Всеми способами — отдохнуть…
Я устала. Хожу, спотыкаясь,
Мну в полях молодую траву.
И уже безошибочно знаю,
Что до осени не доживу.
Здесь так тихо, так просто, так ясно,
Но так трудно томиться и ждать.
И в мой город — чужой и прекрасный —
Я в июле вернусь умирать.
Там, в палате знакомой больницы —
Примиренье с нелегкой судьбой.
Мне ночами настойчиво снится
Койка белая, номер шестой.
И проснувшись, — вдали от Парижа —
В розовеющей мгле поутру
Я, вглядевшись, отчетливо вижу
Свой тяжелый, уродливый труп.
8-IV-40
Шартр
«Где-то пробили часы…»
Где-то пробили часы.
— Всем, кто унижен и болен,
Кто отошел от побед —
Всем этот братский привет
С древних, ночных колоколен.
Где-то стенанье сирен
В мерзлом и мутном тумане.
Шум авионов во мгле,
Пушечный дым на земле
И корабли в океане…