Он повернул меня к себе и обнял. Да, Ричи был тем мужчиной, кто был хорош только для женщин.
— Не знаю можно ли считать врагом Ричи его бывшего партнера. Его зовут Митчел Груен.
— Продолжайте, — сказал Гевински, скорее обиженно, чем проявляя любопытство, поскольку теперь ему следовало начать новую страницу своего рапорта.
— Все мы преподавали в школе в Куинсе в конце шестидесятых. Ричи стал учителем, чтобы избежать Вьетнама. Он преподавал математику и общественные дисциплины. Митч преподавал математику и сходил с ума по компьютерам.
Гевински скрестил руки на животе и снова бросил взгляд на часы. Я заговорила быстрее:
— После рождения первого ребенка с деньгами стало трудно. Я взяла на год отпуск по уходу за ребенком, а Ричи должен был устроиться на вторую работу. Митч уже имел такую: он ходил по домам и демонстрировал домашние компьютеры. Если же клиент покупал компьютер, учитель раз в неделю приходил в дом, чтобы научить им пользоваться.
— И что? — спросил Гевински.
— Дело в том, что Митч был ужасным преподавателем: он страстно любил компьютеры, но не так страстно любил своих учеников. Компания заявила, что если он будет продолжать заниматься рекламой их компьютеров, то ему надо будет подобрать партнера, кто мог бы заниматься обучением. Ему крайне нужны были деньги, и он попросил Ричи ходить с ним по вызовам.
— Мне не хотелось бы давить на вас, миссис Мейерс, но время — важный фактор.
Гевински не был резким и грубым, но он был совершенно равнодушен к тому, что я говорила. Я убеждала себя, что нервничать глупо. Однако супруг, особенно брошенный, всегда является объектом пристального внимания в детективных романах. Да если еще преступление совершенно в собственном доме, а орудием стал нож, на котором к тому же можно обнаружить отпечатки пальцев одного из супругов!.. Забудь об этом!
Я не верила, что Гевински серьезно рассматривает меня, как объект для подозрений, тем не менее мне хотелось бы, чтобы он проявил больше внимания к тому, кто мог бы действительно стать убийцей Ричи.
— Ричи стал ходить с Митчелом, — поспешила продолжить я. — Они работали до десяти или одиннадцати четыре вечера в неделю. Уже через шесть месяцев они добились значительных успехов. Компания расширила сферу их деятельности. Но еще через год Ричи понял, что деньги следует вкладывать не в обслуживание компьютеров и не в обучение.
— А во что?
— В сбор информации. Один из их клиентов попросил Ричи и Митча сделать ему анализ. Дело касалось Калифорнийской компании по дизайну текстиля, которую он хотел купить. Не вдаваясь в подробности: Митч провел основные расчеты, я же занималась подбором материалов, а также писала отчеты. Ричи же предпочитал выражать свои мысли устно — он терпеть не мог писать. Митч, наоборот, никогда не мог связно высказать свои мысли.
— И что делал мистер Мейерс?
— Он работал с людьми, и преуспел в этом… Он звонил тем людям в Калифорнии, чьи имена были заложены в компьютере, и они рассказывали ему все о своей жизни. Он преподносил клиенту и пикантную информацию. Митч и я трудились усердно, и клиент соблазнялся и хотел еще и еще информации. Ричи понимал это: он был прирожденным соблазнителем. Он точно знал, как надо составить отчет, чтобы приманить клиента. Короткие, броские фразы. Никаких длинных, сложных терминов. Компьютерный язык заставляет их звучать по-научному. И тогда, и в дальнейшем он не разрешал нам ссылаться на кого бы то ни было, велел писать так: «Наши источники информировали нас…». И это срабатывало! Вместо того чтобы выписать чек на пятьсот долларов, клиент выписывал чек на тысячу. Это вдохновило Ричи и Митча на исследование нового процесса по сочетанию тонов окраски шотландки. Первый клиент рекомендовал их кое-кому в клубе своего округа, а те в свою очередь рекомендовали их и другим людям. Клиенты расплачивались с ними хорошо. К 1977 году они заработали свыше двадцати тысяч на каждого. А в 1979 году Ричи окончательно убедил Митча бросить преподавание. Они основали Дейта Ассошиэйтед.
— В которой Митчел Груен являлся мозговым центром, а мистер Мейерс — практическим руководителем, работавшим с клиентами?
— Да. Через несколько лет фирма стала приносить более десяти миллионов долларов в год. А к середине восьмидесятых они зарабатывали уже более двадцати миллионов. Таким образом, Митч занимался своим любимым делом — фундаментальными исследованиями — и получал за это половину доходов. Я считала, что это несправедливо по отношению к Ричи. Компания в то время нанимала более сотни специалистов, и все они занимались той же работой, что и Митч.