Эмили чувствовала: Пикерингу ее не догнать. Бежал он словно типичный спринтер, который быстро устанет, как бы сильно ни подгоняли его безумие и страх перед разоблачением.
«Я будто специально тренировалась все эти месяцы», – подумала она. Тем не менее она едва не допустила непоправимую ошибку, когда, добравшись до пляжа, хотела свернуть на юг. Четверть мили, и она достигла бы оконечности Вермиллион-Ки. Естественно, она позвала бы дежурного по мосту (точнее, заорала бы во все горло), но, если Пикеринг «разобрался» с Диком Холлисом, а Эмили не сомневалась, что случилось именно так, ей пришел бы конец. Даже если ее крик услышат проплывающие мимо на лодках, Пикеринг вряд ли стушуется. В нынешнем состоянии ему море по колено – он попытается заколоть ее даже в киноконцертном зале «Рэдио-Сити» в разгар выступления шоу-группы «Рокетс».
Поэтому Эмили повернула на север. Две мили по пустынному пляжу, и она попадет в «Зеленый шалаш». Она скинула кроссовки и побежала.
10
Ее удивляла лишь красота
Эмили далеко не впервые бегала по пляжу после короткого, но сильного дождя, поэтому влага, конденсирующаяся на лице и руках, была ей знакома. Равно как усилившийся шум прибоя (прилив уже начался, и пляж превращался в узкую полоску), а еще запахи соли, водорослей, цветов и даже сырого леса. Собственный страх ее не удивлял – участникам военных действий, которые обычно, хотя и не всегда заканчиваются благополучно, всегда страшно – ее удивляла красота.
Из Мексиканского залива приполз туман. Сквозь белую пелену вода тянулась к берегу блеклым зеленым призраком. Рыба, видимо, устремилась на нерест, потому что пеликаны устроили настоящий «шведский стол»: ешь, сколько можешь. Большинство птиц складывали крылья и бросались в воду навстречу своему отражению. Другие покачивались на волнах у самого берега, на вид безучастнее целлулоидных уточек, хотя сами пристально следили за бегущей Эм. Слева тусклой бронзовой монеткой поблескивало солнце.
Она боялась, что правую икру снова сведет судорога – в этом случае ей несдобровать. Только ее икры давно привыкли к бегу, поэтому мышцы оставались мягкими и эластичными, хотя, пожалуй, слишком теплыми. Вот поясница беспокоила больше – каждые три-четыре шага ее терзала острая резкая боль, а каждые десять – двенадцать – вспышка посильнее. Эмили мысленно уговаривала поясницу, умасливала, как ребенка, обещала горячие ванны и массаж шиацу, когда этот кошмар закончится и несущегося по ее следу монстра благополучно запрут в тюрьме округа Колье. Помогли либо щедрые посулы, либо сам бег являлся неплохим массажем, во всяком случае, у Эм были причины в это верить.
Пикеринг дважды орал, чтобы она остановилась, потом затих – вероятно, решил не сбивать дыхание. Когда Эм оглянулась в первый раз, их разделяло ярдов семьдесят, и в густой вечерней дымке четко просматривалась лишь красная тенниска «Изод». Когда оглянулась снова, фигура преследователя стала четче: теперь Эмили видела и окровавленные шорты цвета хаки. Пикеринг приблизился ярдов на двадцать, но дышал тяжело и неровно. Отлично! Сбившееся дыхание – это просто отлично!
Она перепрыгнула через кучу плавника, и шорты поползли вниз. Не дай бог наступить на них и потерять равновесие! Снимать шорты элементарно не было времени, поэтому она судорожно дернула за пояс, жалея, что шорты не затягиваются шнурком: сейчас мигом завязала бы его потуже, да хоть в зубах бы зажала!
Сзади послышался вопль, в котором звучали и страх, и ярость. Похоже, Пикеринг наконец сообразил: сегодня удача не на его стороне. Эм рискнула оглянуться еще раз и поняла: ее надежды не напрасны – Пикеринг споткнулся о кучу плавника, через которую она перепрыгнула, и упал на колени. Новое оружие серебристой буквой «Х» лежало перед ним на песке. Это ножницы, большие кухонные ножницы, такими повара разрезают хрящи и кости. Пикеринг схватил их и спешно поднялся на ноги.
Эмили неслась по берегу, понемногу увеличивая темп. Сознательно она это не планировала, неужели тело действовало бесконтрольно и самостоятельно? Вряд ли. Скорее включилась область контакта тела и разума, некий симбиоз. Этот симбиоз хотел абсолютного контроля, и Эмили не возражала. Хотел включаться медленно и незаметно, чтобы летящий по пятам монстр ни о чем не догадался. Хотел подразнить Пикеринга: пусть сам увеличит темп и немного сократит отставание. Хотел измотать и измочалить маньяка. Хотел, чтобы маньяк хрипел и сипел, даже в кашле заходился, если он курильщик (нет, уповать на это вряд ли стоит). Тогда Эмили задействует ускоряющую передачу, которую до сих пор почти не использовала, считая это искушением судьбы вроде полетов на восковых крыльях в солнечную погоду. Только сейчас выбора не было. А судьбу она искусила уже когда за глянула на мощеный дворик «Секретного объекта».