– Дик Холлис, – прошелестела Эмили.
Она предательница, подлая предательница, но имя буквально сорвалось с губ: глаз терять совершенно не хотелось.
– Кто еще?
На ум больше ничего не приходило: лихорадочно работающий мозг не выдал ни одного имени. Эмили не сомневалась, что Пикеринг не врет и, почуяв фальшь, впрямь выколет ей глаз.
– Никто, больше никто, понял? – зарыдала она. В принципе Дика должно было хватить. Одного человека вполне хватило бы, если Пикеринг не полный безумец, и не попытается…
Пикеринг убрал нож, и Эмили скорее почувствовала, чем увидела периферическим зрением: на нижнем веке появилась крошечная бусинка крови. Ерунда! Главное, периферическое зрение не отняли!
– Понял, ладно, ладно, ладно… – Пикеринг, метнувшись к раковине, швырнул туда ножик. Эм вздохнула с облегчением, но он достал из ящика нож побольше – длинный, острый, такими мясо разделывают. – Ладно! – Он вернулся к Эмили. На одежде Пикеринга кровавых пятен не просматривалось, ни единого. Как же это получилось? Она долго была без сознания? – Ладно, ладно. – Он провел левой рукой по коротким, явно постриженным в абсурдно дорогом салоне волосам – они тотчас легли, как нужно. – Кто такой Дик Холлис?
– Смотритель разводного моста, – дрожащим голосом ответила Эмили. – Мы говорили о вас, поэтому я и заглянула за ворота. Дик видел девушку! – в порыве вдохновения выпалила она. – Сказал, это ваша племянница.
– Да-да, девочки возвращаются домой на яхте – больше твой Дик не знает ничего, абсолютно ничего. Надо же, как любопытны люди! Где твоя машина? Отвечай немедленно, не то сделаю эксклюзивную ампутацию груди. Быструю, но отнюдь не безболезненную.
– У «Зеленого шалаша»! – выдала перепуганная Эм.
– Какого еще шалаша?
– Это маленький домик из ракушечника на северной оконечности острова. Он принадлежит моему отцу… – Тут у нее появилась отличная мысль. – Отец знает, что я здесь!
– Да-да, – пробормотал внезапно утративший интерес Пикеринг. – Понятно, здорово… Так ты здесь живешь?
– Да…
Пикеринг взглянул на ее шорты, из голубых превратившиеся в темно-синие.
– Ты ведь бегунья? – спросил он. Эмили промолчала, но Пикеринг нисколько не смутился. – Конечно, бегунья! Только посмотри на эти ноги! – К вящему изумлению Эм, он поклонился, словно встретив члена королевской семьи, и шумно чмокнул ее левое бедро чуть ниже шорт. Когда Пикеринг выпрямился, на его шортах появилась заметная выпуклость. Проклятие, этого еще не хватало! – Бегаешь туда-сюда, туда-сюда… – Он махнул массивным ножом, точно дирижер палочкой – получилось очень завораживающе. За окнами лило как из ведра. Еще минут сорок, максимум час такого ливня, и снова выйдет солнце, но Эмили не знала, суждено ли ей его увидеть. Скорее всего нет, хотя это по-прежнему казалось невозможным, даже невероятным. – Туда-сюда, туда-сюда. Иногда болтаешь со стариком в соломенной шляпе, но больше ни с кем. – Невзирая на испуг, Эмили поняла: безумец разговаривает с самим собой. – Да, больше ни с кем, ведь здесь больше никого нет. Лишь немытые латинос, которые сажают деревья да газоны стригут. Думаешь, кто-то из них вспомнит, что ты пробегала мимо?
Лезвие ножа маятником двигалось вперед-назад, а Пикеринг смотрел на него, словно в ожидании ответа.
– Нет, – покачал он головой, – и я объясню почему. Для них ты очередная богатая гринго, помешанная на беге. Такие повсюду, каждый день с ними сталкиваюсь! Шизанутые фанатки здорового образа жизни, вечно под ногами путаетесь! Если не бегаете, то на велосипедах гоняете, в своих дурацких шлемах, ведь так? Еще бы! Ну, леди Джейн, помолись, только быстрее. Времени у меня в обрез, я тороплюсь, очень тороплюсь!
Пикеринг поднял нож к плечу и поджал губы в предвкушении смертельного удара. Эмили показалось, что над миром разошлись тучи, и яркое солнце осветило каждый его закоулок. «Доченька, я иду к тебе», – подумала она и, как ни странно, вспомнила фразу, которую, вероятно, слышала на «И-эс-пи-эн»: «Жди меня, малышка!»
Однако Пикеринг замер и обернулся, точно на чей-то голос.
– Да? – спросил он, а потом сам ответил: – Да, да.
В центре кухни стоял разделочный стол с пластиковой крышкой – туда Пикеринг и швырнул приземлившийся с громким лязгом нож вместо того, чтобы вонзить его в Эмили.