— Сперва я вышибу себе мозги, — выдавил Грюнвальд.
Кертис опять нацепил комбинезон. Он начинал ему нравиться. Здорово сидеть в таком за компьютером и наблюдать за котировками. Надо будет съездить в «Таргет» и купить штук пять спецовок. Новый Кертис Джонсон: свойский парень в рабочем комбинезоне.
Застегивая вторую лямку, Кертис остановился.
— А что, это в твоих силах. Пристрелишь себя из той пушки… как она называется?., «хардболлер». — Он нагнулся к Грюнвальду, который все еще мариновался в ванне, испуганно глядя на Джонсона. — Я не против. Может, тебе даже хватит духу это сделать, но вообще-то… наверняка нет. Впрочем, я буду с нетерпением ждать выстрела.
И он ушел, но на сей раз другой дорогой, через ворота. Если бы Кертис повернул налево, то попал бы домой, но он свернул направо, к пляжу. Впервые со смерти Бетси ему захотелось полюбоваться закатом.
Два дня спустя, сидя за компьютером (особенно его интересовали акции «Дженерал электрик»), Кертис услышал громкий выстрел. Музыка у него не играла, поэтому звук разнесся по влажному, почти июльскому воздуху удивительно отчетливо. Кертис навострил уши, хотя знал, что второго выстрела не будет.
Мы, ведьмаки, знаем толк в таких делах.
В кабинет ворвалась миссис Уилсон с тарелкой в руках.
— Это был выстрел?!
— Скорее выхлоп, — с улыбкой ответил Джонсон.
Он часто улыбался после приключения в Деркин-Гроув. Конечно, уже не так, как при жизни Бетси, но любая улыбка лучше, чем ее отсутствие, верно?
Миссис Уилсон недоверчиво посмотрела на Кертиса.
— Пожалуй…
Она хотела уйти, однако Кертис ее остановил.
— Миссис Уилсон, вы ведь не бросите меня, если я заведу вторую собаку? Щенка?
— Скажете тоже! Чтобы я ушла из-за щенка! Нет уж, одной псиной от меня не отделаетесь.
— Они грызут мебель. И не всегда… — Кертис умолк, представив себе вонючую темноту туалетного бака. Преисподняя. Миссис Уилсон взглянула на него с любопытством. — …Не всегда ходят, куда надо.
— Если научите, пойдет, — заверила его домохозяйка. — Тем более что климат здесь теплый. И, честно говоря, вам не повредит компания, мистер Джонсон. Я за вас переживаю.
Он кивнул.
— Вы даже не представляете, в каком дерьме я побывал. — Кертис расхохотался, но, увидев странный взгляд миссис Уилсон, умолк. — Извините.
В знак прощения она махнула на него полотенцем.
— Только давайте теперь не породистую. Можно съездить в приют для животных и выбрать там какую-нибудь дворняжку. А то их, бедняг, усыпляют.
— Почему бы и нет, — сказал Кертис. — Не терпится услышать топот лапок в коридоре.
— Вот и славно. Вы правда думаете, что это был выхлоп?
Кертис откинулся на спинку стула.
— Скорее всего… Но знаете, миссис Уилсон, наш сосед Грюнвальд давно болен. — Он понизил голос и грустно прошептал: — У него рак.
— Боже мой… — проронила миссис Уилсон.
Кертис кивнул.
— Он ведь не?..
Цифры на компьютере сменились заставкой: фотографиями Черепашьего острова с высоты птичьего полета. Кертис встал, подошел к миссис Уилсон и взял у нее тарелку.
— Вряд ли, но лучше сходить и проверить. Мы все-таки соседи.
Комментарии к «После заката»
Есть мнение, что подобные комментарии в лучшем случае излишни, в худшем — сомнительны. Мол, если рассказ нуждается в каких-то объяснениях, это не очень хороший рассказ. Я с этим не спорю, оттого и помещаю свои заметки в конце книги (кроме того, я не хочу кричать на каждом углу «Спойлер!» — этим словечком в основном щеголяют испорченные люди).[55] Почему я все-таки решил их написать? Потому что многим читателям нравятся авторские комментарии. Они хотят знать, что подвигло автора на написание рассказа или о чем он думал, пока сочинял. Ваш покорный слуга и сам не всегда знает ответы на эти вопросы, но предлагает читателю познакомиться с некоторыми мыслями, представляющими определенный интерес.
Допускаю, это не лучший рассказ в книге, но мне он очень дорог, ведь именно с него начался новый период моего творчества — что касается рассказов по крайней мере. Остальные я написал уже после «Уиллы» и довольно быстро (меньше чем за два года).
Одно из главных преимуществ фантастики заключается в том, что она позволяет писателям представить, что будет, когда мы покинем этот бренный мир. В сборнике два таких рассказа (второй — «Нью-Йорк таймс» по специальной цене»). Меня воспитали в рамках методизма, и хотя я давно отказался от строгого соблюдения религиозных предписаний, в одном я убежден: наша душа не умирает вместе с телом. Не может быть, чтобы такие сложные, удивительные существа в конце концов просто исчезали (или я не хочу в это верить). А вот какой будет загробная жизнь… Я не узнаю, пока не посмотрю сам. Догадываюсь, что моя душа будет сбита с толку и не сразу примирится со своим новым состоянием. Надеюсь, что любовь сильнее смерти (да, я романтик, можете швырять в меня тухлые помидоры). Если это так, то любовь, наверное, растеряется… и ей станет немножко грустно. Когда я думаю о любви и грусти, то включаю кантри: Джорджа Стрейта, «BR549», Марта Стюарта и… «Сошедших с рельсов». В рассказе играют именно они — думаю, им теперь светит очень долгий контракт.
55
От глагола «to spoil» — «портить»