— Они нас видят! — с восторгом закричала Уилла. — Видят, Дэвид!
Она встала коленом на белую полоску разметки и вытянула руку, зацокав языком:
— Сюда, малыш! Ко мне, ко мне!
— Уилла, лучше не надо.
Она пропустила его слова мимо ушей. В этом вся Уилла. У нее обо всем свои представления. Это она предложила поехать в Сан-Франциско на поезде, потому что ей хотелось узнать, каково это — трахаться в скоростном экспрессе, особенно если вагон немного раскачивается.
— Ну же, малыш, иди к мамочке!
Большой волк подбежал поближе, за ним потрусили самка и двое… как их там называют — годовиков? Зверь поднес морду (ну и зубищи!) к вытянутой руке, и луна залила желтые глаза серебряным блеском. Но вдруг, не успел его нос коснуться кожи Уиллы, волк пронзительно затявкал и отскочил назад — так резко, что встал на дыбы, молотя передними лапами воздух и обнажив белое, точно плюшевое, брюхо. Его семейство кинулось врассыпную. Самец перекувыркнулся в воздухе и с поджатым хвостом припустил в заросли, не переставая визжать. Остальные бросились за ним.
Уилла встала и посмотрела на Дэвида с такой неизбывной горечью, что он уставился себе под ноги.
— Так вот для чего ты не дал мне дослушать музыку и вытащил в эту темень? — спросила она. — Чтобы показать, кем я стала? Да будто я сама не знаю.
— Уилла, мне очень жаль.
— Пока еще нет, но скоро будет. — Она снова взяла его за руку. — Пойдем, Дэвид.
Он отважился поднять глаза.
— Ты не сердишься на меня?
— Чуть-чуть… но у меня теперь есть только ты, и я тебя уже не отпущу.
Вскоре после встречи с волками Дэвид заметил на обочине банку из-под «Будвайзера». Он почти не сомневался, что это ее пинал перед собой, пока не закинул за обочину. И вот она лежала на прежнем месте… потому, разумеется, что на самом деле к ней никто и не притрагивался. Ощущения — это еще не все, сказала Уилла, но вот если сложить их с ожиданиями… тогда получится штука, которую называют разумом.
Он зашвырнул банку в придорожные заросли. Через несколько шагов Дэвид обернулся. Банка лежала там же, где и раньше — где какой-то ковбой выбросил ее из окна пикапа. Может, на пути в «26». Ему вспомнилось старое шоу с Баком Оуэнсом и Роем Кларком, где пикапы называли ковбойскими «кадиллаками».
— Чему ты улыбаешься? — поинтересовалась Уилла.
— Потом расскажу. Времени у нас, если я все правильно понимаю, будет вдоволь.
Они стояли, взявшись за руки, перед станцией Кроухарт-Спрингс, точно Гензель и Гретель перед пряничным домиком. В лунном свете зеленая постройка казалась пепельно-серой, и хотя Дэвид знал, что слова «ВАЙОМИНГ — ШТАТ РАВНОПРАВИЯ» намалеваны красной, белой и синей краской, сейчас это мог быть любой цвет. В глаза ему бросился листок бумага под пластиком, прикрепленный к одному из столбов на крыльце. В дверях, как и прежде, маячил Фил Палмер.
— Эй, сучок! — крикнул старик. — Есть бычок?
— Нет, мистер Палмер, извините, — ответил Дэвид.
— Если не ошибаюсь, кто-то обещал захватить для меня пачку.
— Магазинов по дороге не попалось.
— А там, где ты пропадала, сигарет не продавали, куколка? — полюбопытствовал Палмер.
Он принадлежал к той породе мужчин, что всех молоденьких женщин называют куколками — об этом говорил сам его вид. А если вас угораздит оказаться в его компании в знойный августовский день, он вытрет лоб и пояснит вам, что духота не из-за жары, а из-за влажности.
— Да, продают, — отозвалась Уилла, — но вряд ли у меня получилось бы их купить.
— И почему же, прелесть моя?
— А вы как думаете?
Вместо ответа Палмер сложил руки на цыплячьей груди. Из здания донеслись крики его жены:
— А на ужин у нас рыба! Час от ч-часу не легче! Фу, терпеть не могу эту вонь! Чертовы крекеры!
— Мы умерли, Фил, — произнес Дэвид. — Призракам сигарет не продают.
Несколько секунд Палмер молча смотрел ему в глаза. Прежде чем он разразился смехом, Дэвид успел почувствовать: старик не просто ему поверил — он давно уже все знал.
— Как только передо мной не оправдывались, когда забывали об обещаниях, — ухмыльнулся Палмер, — но за такое я дал бы специальный приз.
— Фил…
Крики изнутри:
— На ужин рыба! Ух, чтоб тебя!
— Простите, ребятки, — сказал старик. — Труба зовет.
И ушел. Дэвид обернулся к Уилле, ожидая услышать от нее заслуженное: «А чего ты хотел?», однако ее внимание было приковано к листку на столбе.
— Погляди-ка, — позвала она. — Что ты видишь?