Прежде чем исчезнуть среди деревьев, он потребовал дать ему слово. Самое банальное на свете обещание беречь сестру.
Что мне оставалось делать, кроме как сказать "Хорошо, Сонаш. Я обещаю"? От наивность этой фразы на зубах словно заскрипел песок. Горечь осознания собственной беспомощности дрожью прошла по телу, когда Сонаш исчез. Растворился в зелени леса.
Протянув руку Эйши, я, в глубине души, рассчитывала, что она снова улыбнется. Тряхнет огненными кудрями, поднимется с земли, отряхивая одежду от прилипших травинок и начнет жаловаться на удушающее зловоние, которое теперь ее окружает. Я молча молила ее сделать то, что всегда меня раздражало. Стать собой.
Но она никак не отреагировала на этот жест. Сидела, обхватив колени руками и смотрела мимо меня. Сквозь лес, в пустоту.
Когда я хотела окликнуть ее, глаза Эйши внезапно закатились, и она упала на бок. Из приоткрытого рта текла кровь.
***
От жары нестерпимо болела голова.
Не смотря на то, что солнце клонилось к закату, влажный, раскаленный воздух никак не хотел остывать, заполняя легкие, точно вода, мешая думать, обволакивая тело маревом из мелких, колючих капель. От прикосновения кожи к коже, спина зудела, точно внутри копошился рой противных, кусачих насекомых. Эйши так и не пришла в себя. Время утекало, следовало возвращаться и единственным выходом было нести ее на спине.
Руки девушки безвольно свисали по бокам от моей шеи. От запаха крови демона начинало тошнить. Даже Жажда спряталась где-то в темных глубинах сознания, уступив место нестерпимой дурноте.
- Мы почти дома, Эйши. Почти дома,- шептала я, как заклинание, как молитву Галакто, которая на моей памяти оставалась глуха к любым просьбам.
Эйши пошевелилась и пробормотала что-то нечленораздельное, но и это вызвало во мне бурю радости. Раздражение утренних часов сменилось робкой надеждой, что среди светлых я не останусь в полном одиночестве.
Эгоистично? Почему бы и нет?
Я обходила стороной все охотничьи тропинки, где даже в теории могли показаться демоны. Не исключено, что сегодняшний случай - уникален, но не хотелось проверять на себе.
Через час изнурительного, полного мучений путешествия, впереди замаячили ворота поселения. Никогда я так не торопилась вернуться домой. Я готова была упасть к ногам старейшины и молить его о благосклонности, охотиться хоть каждый день, только бы добраться до родной комнаты. Только бы подлечить Эйши, которая снова провалилась в беспамятство.
Внутри от страха сжалось сердце. Настойчивый писклявый голосок начал нашептывать слова сомнения, что следовало сбежать вместе с Сонашем.
Что Эйши все равно умрет.
"Ты не видишь, Ирида? Если даже она и доживет до наступления темноты, ее привяжут к Столбу. Всех привязывают к Столбу. Они буду хлестать ее до тех пор, пока кожа не слезет с плеч, и потом бросят в Клетку! Долго ты собираешься прожить, м? рассчитываешь на благосклонность? Намереваешься вымолить прощение? Тебе следовало бежать! Бежать, как можно дальше, пока не собьешь ноги, пока усталость не заставит тебя забыться тяжелым сном, пока..."
- Заткнись, - зашипела я, стараясь перехватить ноги Эйши поудобнее. Я чувствовала, что она начинает соскальзывать вниз.
- Ирида?
От неожиданности я вздрогнула.
- Мы почти дома.
У ворот нас встретили стражники. Мне показалось, что во взгляде одного из них мелькнуло сострадание, но это могла быть лишь игра света и теней. Весть о том, что охотники вернулись без добычи разнеслась подобно лесному пожару. Казалось, каждый лист склонившихся над приземистыми домами деревьев старается подхватить новость и втолкнуть в уши любого, кто готов услышать. Опустившись на колени, я помогла Эйши слезть со спины и почувствовала долгожданное облегчение. От долгой, утомительной дороги мышцы ныли нещадно, а кожа стала исключительно чувствительной к любому прикосновению.
Не успела я подняться, как получила увесистый пинок в живот.
Откатившись в сторону и содрогаясь от боли, я подняла голову, пытаясь рассмотреть напавшего. Старейшина не заставил себя ждать. Правда, явился один, в пламени праведного гнева, и никого с собой не прихватил. Он смотрел на меня так, как обычно смотрят на вывалившиеся из живота демона внутренности. Стиснув зубы, я попыталась подняться. В ожидании второго удара прошло несколько секунд, но вот я уже на ногах, а старейшина так и стоит на том же месте, весь - холод и презрение.
Я видела в его глазах огонек неутоленного голода.
Кто-то сегодня познает суть Жажды сполна.
Над Эйши склонилась молодая эльфийка. Она была из Первых Семей. Могла лечить и никогда не участвовала в охоте.
Осмотрев девушку, она подняла взгляд на старейшину, но я не услышала слов. В голове шумело, а короткие болезненные спазмы в животе мешали сосредоточиться. Перед глазами расплывались радужные круги, отчего сделать хоть один шаг казалось мне невыполнимой задачей.
- Запереть их в комнате, - проскрежетал старый эльф, - а после наступления темноты вывести к Столбу.
Один из стражников схватил меня за руку и дернул вперед. Я почувствовала, как по запястьям шершавой змеей скользнула веревка, больно впиваясь в кожу. Эйши подняли на ноги, отчего из горла эльфийки вырвался протяжный стон.
Никто не спросил о Сонаше. Ни один эльф, наблюдавший за этой милой сценой не спросил о том, где третий охотник. Словно его не существовало. Будто любое воспоминание о таких, как мы гасло и рассыпалось, стоило эльфу исчезнуть.
От охватившего меня отчаянья я дернулась чуть сильнее, чем следовало, что было расценено стражниками, как попытка к бегству. Получив новый, острый удар в грудь, я едва ли могла стоять на ногах. Кто-то сдернул с пояса катар. Это огорчило меня даже больше, чем невозможность свободно двигаться. У Эйши отобрали ее клинок.
"Только не начинай возражать. Не делай себе хуже".
Однако эльфийка не пошевелилась. Она безвольно повисла на плече второго стражника, провалившись в спасительную тьму.
***
Я сидела у стены, стараясь двигать руками, чтобы разогнать кровь по уже онемевшим запястьям. Узел оказался исключительно надежным и не ослаб ни на миллиметр, как бы я ни старалась его развязать и выскользнуть из ненавистных пут. В горле пересохло, но никакая вода не смогла бы усмирить это жжение, распространявшее от губ вглубь горла. Единственное, что приносило облегчение - это мысль, что сегодня не одна я чувствую томление Жажды.
Эйши подняла голову и осмотрелась по сторонам.
- Твоя комната?
Я смогла выдавить какое-то подобие "да", чувствуя, как слово колючим клубком прокатилось во рту.
- Они спросили о...- заметив выражение моего лица, Эйши поморщилась, - разумеется, не спросили.