спустить ему с рук. Не после девяти месяцев ада.
– Ну, это сработало, – солгала Кэрри. – Я вас ненавижу. Вы удовлетворены?
Он усмехнулся.
– Нет, не удовлетворен. Видите ли, мисс Дэмрон, я не ненавижу вас.
– Нет?
И снова он медленно покачал головой.
– Определенно нет.
Она не смогла вымолвить ни слова. Слова, плененные в ее горле, душили ее. Она открыла рот, чтобы сделать глубокий вдох… и мгновением позже ее губами завладел опытный профессор
Аллен.
Она не могла сыграть испуг, не тогда когда мечтала об этом моменте многие месяцы. Кэрри
ответила ему.
Его руки обняли ее; с такими чувственными объятиями даже ее свитер теперь не служил
преградой. Его прикосновение обожгло ее, но не было никакой боли. Лишь сжигающее ее
удовольствие, которое возрастало с каждой секундой, пока он ублажал ее рот своим языком.
Он прервал поцелуй, а не она; когда Кэрри открыла глаза, его лицо было в нескольких
сантиметрах от ее.
– Очень и очень хорошо, – пробормотал он и поцеловал ее в подбородок, затем в шею, где
бился ее пульс. – А теперь я должен спросить: Спящая красавица проснулась от поцелуя
принца или мой рот подействовал на нее как отравленное яблоко?
Он намекал на ее статью, в которой говорилось, что общая тема в сказках символизировала
борьбу за управление женской сексуальной властью.
У ее пульсирующего клитора был свой ответ на это:
– Ну, я же не мертва, да?
Его рука накрыла ее грудь, а большой палец начал ласкать затвердевший сосок. От
удовольствия она приоткрыла губы.
– Я бы сказал нет. Определенно нет.
Ее попа еще больше уперлась в парту позади нее, и с небольшим усилием Кэрри уселась на
стол. Она раздвинула ноги – ее юбка задралась, и взору профессора Аллена предстали все ее
прелести. Аллан тут же встал между ее бедрами; его руки все еще держали ее, не позволяя ей
лечь на столешницу.
– Вы не правы, считая, что я не люблю женщин, – прошептал он ей на ухо. – Напротив, я люблю
их. Обожаю. Даже поклоняюсь.
Каждое слово он выделял поцелуями и покусываниями. Рука на ее груди скользнула ниже –
под юбку. Большой палец, который недавно так восхитительно дразнил ее сосок, теперь гладил
ее клитор через ткань ее трусиков. Кэрри прогнулась, и из ее рта вырвался стон удовольствия.
– Ты можешь представить себе, сколько раз мне приходилось сдерживать себя, чтобы не
коснуться тебя вот так? Как мне было сложно держать тебя на расстоянии, когда все, что я
хотел, – попробовать тебя?
Его палец проскользнул под резинку ее трусиков и начал ласкать ее нежные складки. Мужчина
задрожал от удовольствия, когда обнаружил, насколько она была влажной. Он застонал у ее
шеи и ввел в ее киску свой палец.
Кэрри приподняла бедра, прижав клитор к его ладони. Она сжала мышцы вокруг его пальца –
он снова хрипло застонал и прикусил ее за шею; у Кэрри перехватило дыхание.
Такая сладкая боль… Кэрри выгнулась еще больше. Ее груди прижалась к его груди. Одной
рукой он все еще держал ее, а пальцы другой продолжали погружаться в ее лоно, при этом
стимулируя ее клитор. Кэрри потеряла голову от удовольствия: сейчас существовали только
ощущения от его прикосновений.
Он поцеловал ее, но на этот раз намного жестче. Яростнее. Его язык вторил движениям его
пальцев; он трахал ее рот так же, как трахали пальцы ее киску. Она была на грани, но так и не
взорвалась от оргазма: Аллен знал не только как дразнить ее интеллект, но и как дразнить ее
тело.
– Ты такая тугая, – прохрипел он. – Хочу насладиться твоим оргазмом. Кончи для меня.
Простонав, она послушалась его – ее затопила первая волна оргазма.
Алан уложил ее на парту. Задрав ее юбку до талии, он приник к ее киске. Его рот был горячим, я зык исследовал ее клитор сквозь ткань трусиков.
Все ее тело кричало о большем. Его горячее дыхание обжигало ее голую кожу. Алан снял с нее
белье, и в ту же минуту Кэрри закричала – его язык нашел ее клитор. Он не отрывал рта от ее
киски, и она начала двигаться точно так же, как двигалась на его пальцах еще несколько минут
назад.
Она кончила, задыхаясь от полученного оргазма.
Не дав ей прийти в себя, Алан снова ее поцеловал. После такого было глупо называть его
просто профессором; он всегда был на шаг впереди нее и наверняка знал, о чем она сейчас
думала.
– Скажи мое имя, – прошептал он ей на ухо, – и несметное богатство станет твоим.
Как в сказке про Румпельстилтскина1, но, в отличие от королевы, Кэрри не нужно было
угадывать имя. Она его знала. Оно было таким же необычным, как и цвет его глаз или
потрясающий аромат.
– Рихтер, – сказала она, и он наградил ее стоном удовольствия.
– И ты спустишь для меня свои волосы? – шептал он. – Позволишь подняться к тебе в башню?
Скажи волшебные слова, после которых я навсегда буду принадлежать тебе.
Он действительно прочитал ее эссе, обратил внимание на предпосылку, что только когда
женская сексуальность была признана, принц мог завершить миссию. Он не пытался заставить
ее делать то, что она не хотела. Он спрашивал разрешение. Она дала ему то, что он хотел:
– Пожалуйста, – прошептала она, – трахни меня.
Ей потребовалась лишь секунда, чтобы дать ему презерватив, который она всегда хранила на
тот случай, который так отчаянно желала.
У него действительно были самые красивые глаза. Они смотрели на нее не отрываясь, когда он
начал двигаться в ней. Рихтер подсунул руку под ее спину и подтянул ее к краю так парты, чтобы он мог стоять, а ее задница лежала на столе.
Кэрри взяла в руку его галстук, обернула вокруг ладони и потянула на себя. Она опять была на
1 Румпельстилтскин – сказка братьев Гримм о злом карлике, способном создавать золото из соломы, спрядая её.
Королева в сказке должна была угадать имя карлика, чтобы он оставил в покое ее ребенка.
грани, опять была готова кончить. Кэрри прошептала его имя, и он застонал. Они оба уже так
близко… Она закинула ноги ему на бедра, вынуждая ускорить темп. Еще быстрее.
– Хочу чувствовать, как твои мышцы сжимаются от оргазма вокруг моего члена, – прошипел
он сквозь стиснутые зубы.
И она кончила, еще острее, чем в первый раз, хотя думала, что такое невозможно.
Он накрыл ее рот своим и поймал ее стон. Его тело напряглось, и он с последним толчком сжал
ее в объятиях и испытал самый потрясающий в своей жизни оргазм. Он простонал ее имя, и
тело Кэрри охватил новый поток удовольствия.
Обессилевшие, они обнимали друг друга в течение нескольких минут, прежде чем он вышел из
нее. Рихтер опустил ее юбку, привел в порядок себя, заключил Кэрри в объятия и подарил ей
невероятно сладкий и долгий поцелуй.
– Я буду скучать по тебе в своем кабинете, – сказал он. – Но буду наслаждаться тобой за его
пределами куда больше… и дольше.
Кэрри поцеловала его, играя с его нижней губой, нежно ее покусывая и облизывая.
– И что ты собираешь делать сейчас, когда я успешно воспользовалась своей женственностью и
пленила тебя?
– Помоему, у меня есть лишь один вариант, – став внезапно серьезным, ответил он. – Ты
написала эссе, Кэрри. Ты знаешь ответ. И будем мы жить долго и счастливо.
«И это, – подумала она, когда он снова поцеловал ее, – самый счастливый конец ее сказки».