«Как же все мерзко выходит. Нельзя так. Но и пускать все на самотек равносильно её убийству», – пронеслось у него в голове. Задумавшись, он выудил из кармана монетку и подкинул ее, позволив круглому кусочку металла с гулким звоном скатиться вниз по грязной лестнице. Магу было всё равно, каким будет результат – орёл или решка, – он уже увидел то, что предначертано: судьба вела его к цыганам…
***
Даже тем, кто не очень хорошо ориентируется в городе, было легко найти цыганский район. Вонь, грязь, поваленные заборы, тряпки, мусор и куча детей в каких-то обносках. Беляков в своем сценическом костюме ощущал себя ярким пятном на фоне окружающего уродства.
А на него с жадными усмешками глядел этот странный народ. Конечно, они чувствовали ту ярость и решимость, которые темной аурой дымились вокруг мага, но никто его не боялся, кроме самых маленьких, что цеплялись за юбки своих матерей и старших сестер.
– Где Она?! – всем было слышен его вопрос, хотя Чешир и не думал кричать.
– Что, дорогой?
Молодая цыганка, улыбаясь и почти танцуя, вышла ему навстречу и стала кружить вокруг:
– Хочешь заплатить, чтобы сняли с тебя порчу? Да? Надо было сразу по-хорошему договариваться.
Чешир схватил цыганку за неопрятный платок на шее и, слегка поморщившись от исходившего от неё запаха, приблизил свое лицо к девушке, а потом, продемонстрировав свою почти безумную, ошалевшую от окружающей наглости улыбку, прошипел:
– Если хочешь сохранить свой гнилой язык, лучше позови Её!
Черноволосая обомлела, но в это время на улицу высыпала толпа мужчин, спешивших ей на помощь. Они были явно недовольны подобным поведением чужака. В ход сразу пошли ножи, только маг теперь не сдерживался. В сумраке раннего вечера Василий с легкостью уходил от лезвий и ударов. С неподдельной радостью он ломал цыганам кости и разбивал кулаками лица. Это было похоже на быстрый и короткий танец: всего несколько движений, и от него отстали. Раненые продолжали плеваться в него ругательствами, но уже на почтительном расстоянии. Внезапно толпа, окружавшая Чешира, отхлынула еще дальше, и рядом с ним оказалась старая тучная цыганка, замотанная в грязный красный платок.
– Вот ты и показалась! Я пришел немного потолковать с тобой, – Василий похлопал ладонями в перчатках, оттряхивая с них кровь и грязь. – Люди из твоего табора были очень любезны, развлекая меня до твоего прихода.
Маг увидел рядом с цыганкой кота. Он узнал животное и окончательно понял, что на самом деле произошло: ведьма пыталась сделать себе нового прихвостня.
– Первое: ты должна его отпустить, – указав на животное, сказал он.
Голос его стал серьезным, без оттенка безумного веселья, но с намеком на то, что маг не потерпит возможного неповиновения.
– Пришел ты ко мне, решил, что можешь мне условия ставить? – фразы цыганка строила все так же неправильно, но акцент ее куда-то подевался, появилось возмущение. – Да ты сейчас у меня землю глотать будешь!
Бабка выругалась на цыганском. А мужчина снова начал улыбаться:
– Муха ты навозная, собери остатки своих протухших мозгов и слушай, – Чешир сделал несколько шагов вперед. – Тебе не повезло встретиться со мной именно сейчас, я ведь могу выжечь всё это место вместе с людьми, и кошмары меня мучить не будут.
– Говоришь ты много, а сделать не сможешь, – женщина сложила руки на груди. – Знаю я вашу породу, всегда боитесь, думаете и ничего не делаете. Слова – это всё, что у тебя есть!
– Поверь мне, мою породу ты совершенно не знаешь
Растягивая слова, произнес Василий, поднимая руку вверх. Перчатка начала светиться в ночной темноте, и та цыганка, что первой встретила его, повалилась навзничь.
Заметив, что эффект не достигнут, и старая ведьма все так же надменно держит паузу, он вскинул в небо вторую руку, и уже десятка два людей оказались лежащими на земле. Началась паника, люди попытались спастись бегством, словно тараканы, разбегающиеся от включенной лампы, только им это уже вряд ли могло помочь. Два-три шага – и каждый из них валился в холодную грязь, как подкошенный. Однако ведьму это явно не впечатлило, ее лицо даже не дрогнуло.
– Как я уже говорила, ваша порода всегда себе шанс оставляет повернуть назад, исправить, – ровным голосом заговорила она. – Сейчас ты уйдешь, ничего не добившись. А я позабочусь, чтобы ты скоро умер. Я тоже такой фокус знаю, что ты мне показываешь, и как все исправить – знаю. Соберу жизнь в людном месте. Думаю, эта шкура Анна мне первая в этом поможет. До обеда все наши будут в порядке.