* * *
Решив не нарываться, Аманда предпочла устроить охоту в рамках «культурного поведения». По сути, в пределах дозволенного Солом – использовать в качестве пищи представителей криминального мира. Самой вампирше и при жизни было плевать на окружающих. Исключением была лишь её семьи, но… Сол запретил ей приближаться к родственникам. Потом, когда они были вынужден искать убежище в наркопритоне, он изменил свой приказ, ибо дом её семейства находился всего-то в нескольких кварталах от нужного им места.
Остановившись, девушка фыркнула.
По энергетическому каналу, что связывал её с Пульвисом, доносились более чем характерные эмоции и ощущения. Сконцентрировавшись, Дуэйн нахмурилась. Ей на мгновение удалось проникнуть в разум Сола и посмотреть на мир его глазами. Почти сразу девушка предпочла отступить и покинуть сознание своего Повелителя, дабы не лишиться головы.
-Вот урод, - покачала головой вампирша.
Умом она понимала, что ей самой секс уже не нужен. Ещё в первые дни после становления высшей нежитью, используя собственные пальцы, она удостоверилась в полнейшей потере возможности получать удовольствие от постельных утех. Теперь она может чувствовать запахи и боль. Но на том и всё. Труп. Аманда являлась трупом. Да, алхимический состав изменил её энергетику, тонкие тела и плоть ещё до смерти, а после неё – ритуал довел дело до конца, превратив в вампира. Однако, Дуэйн теперь лишь мертвый кусок плоти с лицом той, кем являлась считанные недели назад.
Увы, всё это осознавалось умом. Но вот чувства и эмоции никуда не делись. И если какое-то время ей ещё удавалось давить в себе тоску по потерянной жизни и своим родителям, то в минуты покоя, когда Сол не устраивал очередную гонку со Смертью, мысли девушки предательски возвращались к тем, кого она больше никогда не увидит. Почти мгновенно тоска наполняла сердце Аманда, а в голове появлялось желание таки отправиться к родителям, дабы проститься с ними. Пусть даже молча, держась в тени, но увидеть их в последний раз.
Сейчас же в груди вампирши всё буквально кипело от обиды. Аманда прекрасно понимала, что природа и наследственность не обделили её внешностью. Она была красива и всегда привлекала к себе внимание мужчин. Ей нравилось чувствовать себя желанной. Однако, Сол оказался более чем странным. Дуэйн, благодаря каналу связи, чувствовала его холодность. Как бы она ни старалась вызвать в нём столь приятные ей эмоции и желания, некромант оставался совершенно спокоен. Пульвис, несмотря на свою молодость, отлично себя контролировал и не забывал о природе своей слуги. Порой она даже считывала его мысли о степени своей опасности. С одной стороны, это льстило. Аманде действительно было приятно понимать, что даже колдун, что обладает более чем обширными возможностями, считает её настоящей хищницей. С другой стороны, хотелось иного внимания и отношения. Заботы, а не просто приказов и оказания помощи после очередного боя с неизвестным существом.
Теперь же, осознав, что Сол, стоило его слуге отправиться на охоту, решил «отдохнуть» с Джилс, той ещё мразью, как считала вампирша, девушка испытывала нечто близкое к ревности. Во всяком случае, чувство обиды её буквально грызло изнутри.
-Раз уж ты так занят, мой Господин, - прошептала Аманда, - Думаю, ничего страшного не произойдет, если я навещу своих родителей.
Спустя полчаса девушка уже была у подъезда некогда своего дома. Здесь и находилась квартира, в которой она выросла. Именно в этих стенах она провела свою жизнь. Всю, включая последние дни и часы, наполненные болью и бессилием. Стоило вспомнить о том кошмаре, сломавшем судьбу Дуэйн, как горло вампирши буквально сдавило, а глаза обожгло болью.
Проведя ладонью по лицу, девушка увидела темную, неожиданно густую, кровь. Да. Вампиры могут плакать. Однако, не слезами. Вместо них у высшей нежити кровь.
Покачав головой, Аманда повернулась к витрине магазина, у которой остановилась и вынырнула из Царства теней в обычный мир. Почему-то, ей казалось правильным поступить именно так, а не осквернять последний луч добра в своём мрачном существовании проявлением магии. Хотелось подняться по лестнице, как когда-то в детстве, а не метнуться к нужной квартире незримым темным силуэтом.
Стоило же посмотреть на собственное отражение, чуть искаженное стеклом, как девушке стало дурно. На неё смотрела не прежняя Аманда Дуэйн, а некто совершенно другой. Существо с хищными, будто бы заострившимися, чертами лица, по щекам которого текли тонкие ручьи почти черной крови, выделяющиеся на фоне неестественной бледности.