Людмила Астахова
ПОСЛЕ ЗИМЫ
Глава 1
С высоты птичьего полета Хито напоминал расколовшуюся надвое тарелку. Возможно потому, что русло реки Ван делало последний резкий изгиб прежде, чем влить серо-стальные воды в море, прямо по центру города. И еще из-за улиц радиально расходящихся от императорского дворца. Вблизи, из окна автомобиля, столица империи выглядела еще менее презентабельно. Дома самое большее полувековой давности, особым способом подрезанные липы — в зимнюю пору уродливые на вид, единичные прохожие, робко жмущиеся к стенам, при виде арайнских патрулей. Последняя гражданская война безвозвратно сгубила уникальный колорит древнего города. В те годы Хито был сожжен дотла, уцелел лишь дворец императора. Огонь не смог преодолеть его высокую и толстую защитную стену. Именно туда и вез капитана Маэду Кая сосредоточенный на своей миссии юноша-шофер. Его бы расспросить о том о сем, незаметно выведав реальную обстановку во дворце, но белая нашивка на левом плече означала, что молодой человек из так называемого «Отряда Правильных». Ничего, кроме патриотических речовок от него ждать не приходится.
— Площадь Сияющей Добродетели, — буркнул шофер не скрывая отвращения к местным напыщенным названиям.
Площадь как площадь, квадратная. Как водится, с памятником одному из великих императоров прошлого — свирепому воителю, опирающемуся на державный меч. Бронза со временем позеленела, голуби были беспощадны, а памятную табличку, похоже, недавно сбили такие же патриоты, как юный водитель трофейного «таби».
Тот словил неодобрительный взгляд капитана в зеркале заднего вида и безошибочно его истолковал.
— А нечего писать, мол, Арайна отныне и навеки принадлежит Ситтори! Теперь-то все наоборот! Непорядок!
— Это было пятьсот лет назад, капрал.
— Да и пофиг.
Спорить Маэда не стал. Еще чего доброго донос настрочит куда следует. В целом не страшно, но и приятного будет мало.
Автомобиль, чуть подпрыгивая на старинной брусчатке, обогнул по широкой дуге статую и подъехал к пропускному посту у подножья огромных ворот, где сутулый лейтенант чуть ли не с лупой проверил все печати и подписи на сопроводительных документах. А потом для страховки еще и перезвонил в Штаб. Маэда задержкой не тяготился ничуть, но это не помешало ему сполна насладиться ужасом в глазах рьяного служаки, когда трубку взял лично генерал армии Найто. Судя по тому, как последовательно бледнел лицом и синел губами бдительный страж, командующий выражений не выбирал.
— Прошу простить, капитан Штаба Маэда, я превысил свои полномочия, — пролепетал лейтенант, когда выволочка закончилась и он смог отдышаться.
— Ничего страшного, вы лишь выполняли свои прямые обязанности. Но командующий очень не любит, когда его отвлекают по пустякам, запомните это на будущее.
Запомнит, куда он денется, но и не забудет из-за кого схлопотал разнос, а заводить врагов так быстро Кай как-то не планировал. Обидно даже.
От ворот к главному дворцу вела аллея из знаменитых красных буков. Их кроны переплелись в вышине, а серебристые толстые стволы походили на колонны, и в свое время капитан Маэда запросто отдал бы несколько лет жизни за возможность пройтись здесь в разгар осени.
Кто знал, что однажды он станет частью всей этой красоты. Генерал Найто объяснил всё предельно просто:
— Кай, — сказал он проникновенно. — У тебя нет официальной должности, но и власть коменданта дворца на тебя не распространяется. Делай, что хочешь, обещай, что угодно, но заставь её подписать бумаги. До начала весны мы должны получить отречение. Иначе…
— Иначе, что?
— У всех будут крупные неприятности, — устало проворчал генерал, протирая стекла очков. — Прежде всего у меня. Но и у тебя тоже.
— Я справлюсь, наставник, я обещаю.
В конце концов, кто ещё в Штабе действующей армии защитил диссертацию в области культуры Ситтори и помнил всех этих бесчисленных императоров поименно? Кто мог отличить поэзию ранней Белой Эпохи от стиля поздней Багряной? Генерал Найто знал Кая с времен учебы в Высшей Военной Академии и лично рекомендовал Главнокомандующему как наиболее подходящего кандидата для важной миссии.
Аллея вывела к круглой площади перед зданием, похожим на исполинское белковое пирожное. Кружева резьбы по камню, позолоченные фигурки мифических животных и птиц в нишах, ажурные решетки на окнах — единственный в своем роде уцелевший образец из Золотой эпохи, когда над империей Ситтори, как считалось, никогда не заходило солнце. Ей тогда принадлежала буквально половина мира.