Но сыро (почувствуешь, сев),
А местность довольно просторна,
Полого-холмистен рельеф.
Там свет удивительно ровный,
Без отблесков или теней,
Немного неполнокровный,
Зато не бывает ночей.
Там сущность вещей не скрыта,
А мысли приходят из снов.
Там, за горизонтом событий,
Легко избегать грехов.
Идешь в безтенистые кущи,
Душистость и птичий гам –
Без всяких дорог, зовущих
У вас здесь – к иным местам.
Там можно послушное время
И выключить, и включить.
А вот отдельных деревьев
И птиц поющих – не различить.
Людей там, по-моему, много,
Но место свободное есть.
Там ближе к далекому Богу,
А впрочем, не ближе, чем здесь.
Там знают друг друга взаимно,
И видят – издалека.
Вот помню... как его имя?
Ну ладно, оставим пока.
Там незачем делать попыток
Узнать, что будет потом:
Нам память – вперед открыта,
А вас мы не узнаём.
Но ты руку теплую дай-ка:
Я вспомню, вспомню... сейчас.
Здесь каждая встреча – тайна,
Не то, что у нас...»
...Гудок вдруг разбил пространство,
И время упало на дно.
Шум радио: для чужестранцев
О чем-то вещало оно.
Друг смолк
И тихо, чуть горбясь,
Прошел сквозь вымерший зал
И дальше – по темной платформе,
Где поезд какой-то стоял.
Ров
Ров расширяется так быстро.
Я – здесь, вы – там. Нет! Погоди!
Всё:
Я – один. Я – в поле чистом.
Как одиноко,
Господи!
Всё видно. Никаких иллюзий.
Земля печальная черна.
Здесь тихо. Туча. Холод лютый.
Как страшно!
Что за пелена?
То – всадник. Скачет недвижимо.
Растет. Прозрачен, как вода.
Летит. Ко мне?
Быть может, мимо?
Нет, кончено:
Сюда.
Бежать! Куда?
Остановиться!
Успеть взглянуть туда, где дом,
Увидеть дорогие лица,
Что были только что
За рвом.
* * *
Тенью под окнами лягу,
Выпаду летней росой
Или из озера гляну
Зыбкой сгоревшей звездой.
Ветром тишайшим провею
К еле знакомым домам,
Живы ли люди – проверю
И затаюсь между рам.
Утро растает, как свечка,
День забудется сном,
Я же – так и не встречу
Мальчика с тонким лицом.
И ничего не желая,
В зыбкую брошусь звезду,
Облаком в небе растаю
И навсегда пропаду.
Не быть
Пропасть навек,
Пропасть совсем,
Не быть –
Ни духом, ни пылинкой,
Ни буквой старческих поэм,
Ни монументом исполинским.
Исчезнуть,
Не оставив след
В предметах или в душах сущих:
Коль нет следов – ошибок нет
В печальной памяти живущих.
Быть чистой пустотой
вне колеса прощаний,
Быть просто вечным,
Быть – молчаньем.
* * *
Пусть устрашат вас лишь одни слова,
А горькие дела не опечалят;
Но лучше, может быть, пусть нежная листва
Вас защитит от жизни изначально.
А если мало вам самих себя
И слишком надобно чужое мненье,
Пусть будет снисходительным судья
И легкими – тяжелые решенья.
Пусть вас простят и, может быть, поймут,
Пусть вашу жизнь измерят вашей мерой,
А от последних горьких смут
Спасет вас миф, который станет верой.
Весенний снег
Жизнь истекает водою снежной.
Я еще здесь, но уже не здешний.
Солнце всё ярче, земля всё темней.
Лес улыбнется от смерти моей.
Ясное небо, голубизна;
Что мне задерживаться допоздна?!
Только такой вот дружной весною
Я свою сущность и приоткрою.
Силой моей нынче взорвет
Каждый ручей – собственный лед.
Завтра уйду –
И дойду до морей,
Не ощущая смерти своей.
* * *
Всё, что мог, хоть мог немного,
Я доделал до конца.
Посылаю в путь-дорогу
К трону Господа гонца.
Мой хранитель, ангел нежный,
Сообщи туда, где Бог,
Что сегодня новый грешник
Подвести готов итог.
Хоть и светит солнце рысье,
Но уже взошла луна.
Есть приятность в этой жизни;
Справедлива ли цена?
Я не знаю. Да и надо ль
Здесь, внутри, расчет вести?
Для меня расчет – преграда
Перед таинством пути.
Всем прошедшим я доволен
И печалью тою рад,
Что мне выпало на долю
В меру горя и утрат.
А смотря на тех, кто рядом,
Кто мне родины родней,
Сознаю, что в них – награда
За потери прежних дней.
Но еще, конечно, помню,
Что судьбы моей исток –
Русский лес, простор огромный
Да река среди осок.
Из-за них мне удавалось
Говорить – не знаю с кем –
На смешном, конечно, малость,
Бесполезном языке.
Пусть я часто был калекой,
Очумелым от забот,
Но не злобным человеком,
Не судил других, как бог.
Все долги платил исправно
(Хоть старался не иметь),
Но какой-то, может – главный,
Долг оплатит только смерть.
Досаждало нетерпенье
К чуду завтрашнего дня.
Лишь сегодня нет сомненья:
Остальное – без меня.
Всё, что мог, хоть смог немного,
Я осилил до конца.
Наконец-то, у порога,
Я готов понять Творца.
Наконец-то сердце бьется
Так спокойно,
Как вода
В темной глубине колодца,
Недоступной для ведра.
Бесконечная оправа
У кристалла наших дней.
Оставляю жить и править
Молодых еще друзей.
Мой хранитель белоснежный,
Возвращайся в дальний край.
Ты прими поклон – за нежность.
Бог с тобою,
Отлетай.
* * *
Я ворожу словами,
Как листья ворошу,
Я между мной и вами
Сложу из них межу,
Я листьями-стихами,
Как легкими сетями,
Себя загорожу.
Межи давнишний пленник,
Еще я не затих:
Мое немое пенье –
Защита от чужих,
Оно – преодоленье
Стороннего давленья
На жизнь моей души.
Я листьям лишь хранитель
От площадной гульбы,
Я одинокий зритель
Спокойной их судьбы.
Но если вы хотите, –
Ловите их, ловите,
И в новый круг включите
Словесной ворожбы.
* * *