Я опустилась наконец на сиденье и только тут поняла, что со мной происходит: мы действительно едем в Лондон!
Папа уже уткнулся в свою газету, а мистер Нельсон достал из жилета книжечку американского писателя Эдгара Аллана По, который, как он сказал, ему нравится, но вряд ли годится для меня.
Я вспыхнула. Терпеть не могла, когда кто-то решал за меня, что мне годится, а что нет. Но я тут же забыла о своём недовольстве, потому что меня привлёк чудесный пейзаж за окном – бескрайняя зелёная равнина и лишь кое-где на горизонте волнистые очертания невысоких холмов.
– Всего несколько лет назад… – проговорил вдруг папа, опуская газету и тоже глядя на прекрасную французскую равнину. – Да нет, что я говорю, совсем недавно, когда мне было столько же лет, сколько тебе, на такую поездку требовалось по меньшей мере два дня. И две смены лошадей. Не говоря уже о бесконечных задержках и остановках, чтобы поесть, поспать, сдать почту…
Тут я, вспомнив о своём письме Шерлоку, взглянула на мистера Нельсона, и он еле заметно кивнул.
Значит, письмо уехало раньше нас, мой друг предупреждён о нашем приезде.
– А теперь, смотрите… Какой прогресс!
Поезд ненадолго остановился в Амьене. Тут вошло и вышло очень много пассажиров. Высунувшись в окно, я увидела, что синий поезд переполнен людьми и вещами, и только мы трое ехали в отдельном купе.
Через три часа мы прибыли в Булонь.
– А теперь что? – спросила я папу.
– А теперь следуй за мной, – коротко ответил он, словно я была одной из его служащих. Я не обиделась. Я видела, что глаза у него блестят от восторга, как у мальчишки, и знала, что понимание человеческой души, особенно детской, не самое сильное его свойство. Мы с папой либо понимали друг друга с полуслова, либо совсем не понимали.
Мистер Нельсон удалился, получив категорический приказ проверить наш багаж.
– Сюда, если не ошибаюсь, – сказал папа и решительно направился к выходу из вокзала.
Мы вышли на небольшую площадь, заполненную колясками и пассажирами, и он огляделся, явно соображая, куда идти.
– Ну конечно, вот сюда! Теперь вспоминаю! – воскликнул он и уверенно направился в сторону улочки, которая вела к порту.
– Папа! – окликнула я его. – А мистер Нельсон?
Он остановился внезапно, словно солдат, которому выстрелили в спину.
– Ах да! – воскликнул он, оторвавшись от своих мыслей. – Куда он делся?
Наш дворецкий вскоре догнал нас, отряхивая перчатки.
– Багаж отправлен на паром, мистер Адлер. – Но папа даже слушать его не стал, а снова поспешил вперёд, успокоившись, что мистер Нельсон рядом со мной.
– Что это с ним происходит? – удивилась я.
– А с вами, мисс Ирэн? – спросил мистер Нельсон.
Я посмотрела на него. Возможно ли, что он догадался, о чём я думаю?
– Я думаю о Лондоне, – ответила я, с интересом ожидая, что он скажет.
– О Лондоне? – переспросил он, улыбаясь. – Или о ком-то, кто живёт там?
И мы вместе поспешили следом за отцом.
– На самом деле я думаю о двух людях. Не об одном.
– Ах, мисс Ирэн! – полушутя рассмеялся Гораций Нельсон. – Вы выбираете друзей, не очень подходящих для такой молодой девушки. И рано или поздно сведёте с ума вашу добрую маму, вы и сами понимаете это, не так ли?
Вместо ответа я в свою очередь задала вопрос:
– А какие у меня должны быть друзья, мистер Нельсон? Дочери маминых подруг? Упаси боже! Неужели вы хотите, чтобы я с утра до вечера только и говорила что о замужестве, туфлях и шляпках?
– Если и в самом деле хотите знать моё мнение, мисс Ирэн… То я не думаю, что вы созданы для подобных интересов. Но, может быть, вы всё же могли бы найти что-то другое, не связанное с преступлениями и убийствами…
– Шерлок и Люпен не преступники, – возразила я.
– Я не говорил этого, – добродушно возразил мистер Нельсон. – Но думаю, мне не стоит продолжать, не так ли?
– Что вы имеете в виду, мистер Нельсон?
– Только то, что видел, мисс Ирэн. Желаю, чтобы у вас был случай встретиться с вашими друзьями. И желаю, чтобы эта встреча не стала началом…
Нас прервало громкое восклицание отца, остановившегося посреди улицы, шагах в пятидесяти от нас.
– Чёрт возьми! Не могу поверить! – Он стоял возле старого, полуразрушенного здания. – Это была лучшая гостиница в городе! – сказал он, указывая на заведение, явно пришедшее в упадок. – Я был здесь мальчиком, много лет назад, приехал вместе с отцом, и, поверьте мне, никогда в жизни я больше не ел такой вкусной утиной грудки, как тут.
Я рассмеялась. Отец посмотрел на меня, и его усы стали топорщиться от негодования, когда он услышал мой смех.
– Это трагедия, поверь мне! Самая настоящая трагедия! – воскликнул он.