Он лишь презрительно отмахнулся от Джека, а дверь позади сыщика уже распахнулась и его подхватили с обеих сторон крепкие руки кубинца и ирландца да поволокли его прочь из авто, словно опостылевшую тряпичную игрушку. Швырнув его на мостовую, оба охранника поспешили ко второму автомобилю и эта процессия вальяжно укатила по тёмной улочке, довольно ворча моторами.
Проводив машины долгим взглядом, Джек повалился на асфальт и уставился в ночное небо сквозь желтоватый свет уличных фонарей.
«Странный день, – подумал он. – И долгий. Надо пройтись и всё обдумать».
С трудом поднявшись — тычки от громил Голдштейна давали о себе знать, рёбра порядком ныли да и спина отзывалась обо всей этой ситуации крайне нелестно — он направился куда-то вглубь мрачного города, во мрак, с которым с таким трудом справлялись фонари, размышляя о столь же тёмных вещах, под стать этому поганому городу, сборищу уродов.
Он размышлял обо всех смертях, обо всех расчленённых и изуродованных телах. Вновь и вновь вспоминал тех девушек, которых ему довелось увидеть лично. Вспоминал Кэт… вновь и вновь…
Неужели, это действительно сделал тот молодой парень, Нэпьер? Пятнадцать лет назад, шестнадцать — Рэтчету так и не удалось вспомнить, когда именно нашли первый труп… сколько ему тогда было? Джек с большей уверенностью поверил бы, что это сотворил Голдштейн. И внешность его к подобному располагала, и статус, и род занятий…
Конечно, Рэтчет не знал всего, но из разговора понял достаточно, чтобы сложить картину. Да и «Винни» не очень-то скрывался, говорил открыто и не боясь. Либо он планировал и в дальнейшем использовать Джека в своих делишках, либо собирался попросту пустить Джека в расход. «А мог и то, и другое, – размышлял сыщик, прикуривая не весть откуда взявшиеся в кармане сигареты. – Наверное, ещё сам не решил. Или решил, после того как я вдруг вздумал изобразить из себя благородного рыцаря и спасти ту рыженькую. На кой мне это сдалось? Да и какое, к чертям, благородство — мой род всегда сортиры драил, да изредка разделкой мяса занимался. Бабка говорила, что пробегала там парочка «мясников», что бы это ни значило. Зря, зря я в это полез… но хороша, этого не отнять. Ладно, разберусь со всем завтра. Чёрт, а где я? Как мне в офис-то попасть? В этой заднице вообще такси бывает?».
Продолжая сквернословить, Джек побрёл дальше, надеясь найти знакомые улицы и очертания домов в черневших у горизонта мрачных исполинах.
Глава 9
За окном уже брезжил тусклый рассвет, с трудом пробивавшийся сквозь серые тучи, затянувшие небо плотной пеленой, когда Джек Рэтчет вломился в собственный офис. Он именно что вломился, переполошив своим грохотом арендодателя, мистера Шекли. Старик едва не вызвал копов — он было решил, что в офис детективов решил выломать дверь какой-то уголовник, или старший из них опять надрался и устроил дебош, но сразу успокоился, стоило ему увидеть, что Джек не только трезв, но и зол как чёрт.
А причин радоваться у сыщика не было. Тем более после того, как он споткнулся об валявшуюся на полу картотеку, да и в целом застал офис перевёрнутым. Ни единая бумажка и книга не осталась на своём месте, незваные гости всё раскидали.
«Интересно, это Чарли с коллегами устроил обыск, или от Нэпьера наведывались? – размышлял Джек, усевшись у входа прямо на пол и оглядывая усталым взглядом разорённый офис. – Впрочем, могли и от «мистера Голдштейна», совсем не удивлюсь. А то и от нескольких сразу, чего уж… Хорошо хоть этот пацан, Рикки, куда-то запропастился и всё пропускает. Будь он тут, так могли бы и его избить, а то и что похуже… Да уж, в одном Стоун точно прав — в такую задницу мы с ним ещё не попадали».
Прислонившись спиной к дверному косяку сыщик устало посмотрел на бумаги, разваленные по полу и застилавшие весь офис не хуже ковра. Тяжко вздохнув, он принялся подтягивать к себе ближайшие и собирать их в стопки, которые складывал вдоль стены. Он не планировал разбирать всё прямо сейчас, тем более, что их ещё предстояло сортировать. Нет, он убрал лишь часть бумаг, что бы пройти за свой стол — столь же заваленный разным хламом из ящиков и очередными бумагами.
Сейчас ему не хотелось этим заниматься. Ему хотелось просто присесть, передохнуть и, быть может, немного подумать. И желательно не о Деле, ведь о нём он размышлял почти всю ночь. О гостях, перевернувших офис, думать тоже не хотелось — во-первых, это наверняка имело прямое отношение ко всему произошедшему, а во-вторых для этого стоило дождаться Стоуна.