– Прости, Чарли, что перебиваю… А тебе до отставки долго осталось?
– Не веришь. Ну, как я и говорил — я и сам не верил. Ты меня не слушал сейчас, да? Не страшно. Повторять я не стану, всё это без толку. Джеки, сделаешь для меня одно одолжение? Простое, тебе не составит особого труда. Нужно всего лишь съездить по одному адресу и встреться там с одним… человеком, – он словно нарочно запнулся. – После этой встречи мы вернёмся к нашему изначальному уговору: я готов принять удар на себя, и ты сможешь меня пристрелить. Чёрт, я даже буду рад вручить тебе для этого свой шестизарядник! Один я этого дерьма не разгребу, без твоей поддержки мне и пытаться не стоит, а потому… Так что, сделаешь старику одолжение, а? На последок?
– Дерьмовые шутки у тебя, Чарли, как были так и есть.
– Зато стабильность! Так что?
– Диктуй адрес, записываю.
– Уже записал, держи, – он поднялся с дивана, подошёл к столу и протянул небольшой клочок бумаги, на котором детектив с трудом разобрал в тусклых лучах ночного фонаря, падавших на стол, нацарапанные на бумажке острые, угловатые буквы.
– Маленькая Гавана? Где это?
– Всё верно, Гавана. Это небольшой магазинчик в центре квартала эмигрантов. Это не так уж далеко, а ночью на такси и вовсе за пару минут домчишь. Зайдёшь в магазин и там тебя встретят. Покажи бумажку с адресом, когда зайдёшь и тебя сразу проводят к этому человеку.
– А ты?
– А я дождусь твоего возвращения здесь, малыш Джеки. Поверь, после этой поездки… нам с тобой ещё будет, что обсудить. Куда больше, чем раньше. Правила игры изменятся для тебя навсегда.
Глава 16
Джека высадили из такси всего в паре шагов от магазинчика. Едва глянув на него, Джек скривил недовольную гримасу, приготовившись быть атакованным множеством отвратных на его вкус запахов — всяких благовоний, душистых масел, и прочей дряни.. По одиночке они может и пахли приятно, но все вместе, собранные в подобных заведениях, представляли для него сущий кошмар. И точно — за стеклянной витриной на полках было выставлено множество экзотических пахучих палочек, корешков и баночек, столь ненавистных Джеку, вперемежку с разной мистической лабудой, вроде камушков и амулетов, браслетов и прочего мусора для легковерных тётушек. Без острой нужды Джека бы и в сотне метров от этого заведения не увидели, но сегодня…
Войдя внутрь Рэтчет даже задержал дыхание, чтобы спасти нос от какофонии приторных запахов, но это спасло его лишь на время, при том совсем на короткое. Его не хватило даже, чтобы хозяйка этой лавчонки соизволила выйти к нему, среагировав на перезвон десятка колокольчиков. «На кой чёрт их надо вешать, если сам на них не реагируешь?» – возмущённо подумал детектив, сам меж тем протягивая мило улыбавшейся смуглой, темноволосой девушке бумажку с адресом, что всучил ему Чарли. Девчушка кинула быстрый взгляд на бумажку, кивнула и тут же убежала обратно во внутренние помещения, прихватив обрывок бумаги с собой, оставив Джека вновь наедине со своими мыслями.
А ему с ними сегодня было некомфортно. Он успел в этом вдоволь убедиться, будучи в такси. И больше всего его напрягала складывавшаяся из-за всего происходящего дилемма: с одной стороны, он привык верить Чарли, тот его никогда не обманывал, а с другой… С другой же стороны, Джек никак не мог поверить в бредни про вампиров. Он пытался убедить себя, обдумать это как версию, как допущение, но даже в таком виде…
Девушка выпорхнула из-за занавесок, заменявших дверь ко внутренним помещениям, столь же внезапно, сколь и скрылась за ними. Взяв детектива за руку, она потянула его вслед за собой, не произнося ни слова. Она так уверенно его повела, что у Джека даже закрались мыслишки пошлого характера… «Вдруг, это всё розыгрыш от Чарли и он таким экстравагантным образом решил затащить меня в какой-нибудь бордель, с азиатскими утехами? С него станется, он их все в городе знает. В отличии от меня, я всего лишь пару… да и те с его подачи. Ну, не худший вариант, пожалуй. Хорошо подойдёт в качестве завершения этим сумасшедшим денькам» – думал он, покорно следуя за низкорослой девчушкой.
Но его надеждам не суждено было сбыться.
Понял он это тогда, когда девчушка разжала коготки, бросила его руку и словно бы растворилась в плохо освещённом коридоре второго этажа, оставив его одного прямо перед массивной деревянной дверью, из-за которой едва слышно доносилась хриплая музыка — Роберт Джонсон со своей плаксивой гитарой, «блюз перекрёстка»[1]. При этом из-под двери не проникало никакого света, но Джек явственно понял, что ему именно туда.