Когда он вернулся со всеми этими припасами к себе девушка аж ахнула:
– О господи, Рэтчет! Ты ограбил ближайший магазин?
– Нет, что ты. Просто храню продукты в другом холодильнике — в мой они все не помещаются. Твои сливки, прошу.
– Ну хоть мамонта ты не притащил? – засмеялась она. Её интонации снова стали теплее, что невероятно порадовало Джека. С одной стороны, он не хотел признаваться себе в чувствах, которые испытывал к девушке. С другой же, игнорировать у него их тоже не получалось… ещё в детстве. И тогда это часто выходило ему боком, они то и дело сорились из-за его непонимания, как вести себя с этой бойкой рыжей девчушкой с короткой стрижкой. Сейчас он понимал чуть больше, но и боялся сделать что-то не так куда сильнее прежнего…
– Знаешь, Джек, пока тебя не было, я подумала…
– Чёрт, – вырвалось у Джека.
– Что?
– Нет-нет, извини. Продолжай. Ты что-то хотела сказать?
– Да, хотела. Я обдумала всё, что твориться в моей жизни. И ты прав — эта игра в «Джудит Бригиту Роджерс» затянулась и не имеет смысла… Я Ширли, простая ирландская девчонка, каких тысячи. И я ничем не лучше других. С красивым личиком и телом, но не более.
– Нет, – твёрдо возразил Джек, сам удивившись этому. Но тут же понял, что если он замолчит и не продолжит говорить — это будет худшая из его ошибок. – Ты уникальная. Я знаю много ирландских девчонок. И среди них нет ни одной подобной тебе. И дело не во внешности, не в ярких нарядах и дорогих украшениях, хотя по мне только ты их и достойна. Дело в том, какая ты на самом деле. В твоём характере и несгибаемой воле. В твоём чувстве юмора, в конце концов.
– Спасибо, конечно, но что это меняет? Мне в этом городе нечего делать, нет того, ради чего стоило бы остаться, и потому я решила вернуться домой.
Рэтчет замер. В его голове не осталось ни единой мысли, все сдуло порывом какого-то странного ужаса. Он знал, что должен что-то сказать, но совершенно не представлял, что именно.
На его счастье, девушка заметила его нерешительность и соблаговолила чуть подтолкнуть его в верном направлении вопросом:
– Или есть ради чего?
– Есть, – голос Рэтчета порядком сел от волнения, а сам он вновь почувствовал себя молодым нерешительным болваном.– Останься тут со мной.
– Но ты понимаешь, что Голдштейн…
– Я пристрелю его в тот же миг, как он посмеет к тебе сунуться! – зарычал Джек и потянулся к кобуре. К счастью, её там не было, как и пистолета — только коробка патронов и пачка долларов оттягивали карманы пиджака. – Я буду защищать тебя от всех и убью их, если потребуется! К чёрту всё, ты нужна мне!
Сказав это, он сам смутился от пафоса собственных слов, но отказываться от них не собирался. И, чтобы подтвердить это, потянул девушку к себе и поцеловал. В основном потому, что не смог придумать ничего лучше. Тем не менее, девушку всё устроило и она обмякла в его руках, наслаждаясь объятьями и поцелуем…
Вот только не долго, всего на пару секунд. А потом с силой упёрлась ладонями ему в грудь и начала отталкивать. Джек покорно отстранился, хоть и совершенно того не хотел.
– Подожди, это всё очень красиво и даже романтично, но…
– Нет, это ты подожди. Для меня это не слова, а очень даже поступок. Для меня это решение, при том отнюдь не простое, уж можешь мне поверить. И Стоун с Чарли ещё дадут мне за него по шее. А кое-кто из ребят посерьёзнее могут сделать тоже самое, но отнюдь не в рамках дружеской трёпки за ухо.
– Кто такие эти Стоун и Чарли? – не поняла девушка.
– Мои друзья. Точнее, бывший напарник по полиции и мой наставник, Чарли, и мой компаньон в сыскном деле Сэм Стоун, я тебе о нём рассказывал. А ещё есть господа Нэпьер и Голдштейн, которые рады будут сделать мне плохо, воспользовавшись для этого тобой. И мне на всё это плевать! Я решил, что я справлюсь со всем этим, и порву всем им глотки, лишь бы быть с тобой. Так теперь ответь ты мне: разве ты завела весь этот разговор не рассчитывая на подобный исход? Что я попрошу тебя остаться, что тебе не придётся уезжать… Или на что ты вообще надеялась? Ты не хочешь оставаться тут, со мной? Ну, впрочем, твоё право. Решать тебе, принуждать я тебя ни к чему не стану. Ставки ты знаешь, да и товар перед тобой. А пока ты думаешь — оставайся здесь, живи сколько потребуется. Дверь никому кроме меня не открывай. Консьержа я предупрежу, если вдруг заявится кто-то посторонний — он сразу вызовет полицию. А ты просто спрячься, если вдруг начнут ломиться. Ну это так, на всякий случай… Вдруг кто-нибудь из твоих старых друзей, из прошлой жизни, решит к тебе наведаться, пока ты не уехала?