– Закрой оральник! – бросил первый.
Раздался звук упавшей жестяной банки, когда ее футболят ногой, при этом она ударяется о стену.
– Не дал дососать пивко! – возмутился второй.
– Все, орлы, пошалили и будет. Уходим.
Топот. Еще грохот, видно, погромщики обнаружили что-то уцелевшее. Тишина. Вий выждал десять минут, но тишина была гробовая. Правда, и сам он находился чуть ли не в гробу. После еще одной десятиминутной паузы Вий позвонил Дару, говорил на всякий случай шепотом:
– Это я, Вий. Дар, ты где?
– Иду домой. Транспорт не ходит. Гололед.
– Ты не мог бы ко мне подрулить? У меня гости были. Только не через парадный вход иди, я тебя встречу с нашего. Позвони, когда придешь, лады?
– Иду, – коротко сказал Дар, поняв, что стряслось нечто неожиданное.
Осокину удалось поймать частника, который с горем пополам подвез его к клубу. Дар обогнул главный вход, который выглядел, как всегда. Второй вход непосвященному не найти при самом большом желании. Он вошел во двор, потом прошел к торцу клуба, где была дверь в котельную. Отсюда Дар позвонил Вию, через минуту тот вел его особым проходом в бункер. Пришли. На полках снизу доверху разложено оружие всех видов. Свободное место есть лишь у стены, где расположена дверь, ведущая еще в один подвал и из него – в котельную. Посередине стоит стол и три старых кресла на тонких ножках, которые были модны во времена бабушек. Есть тут еще шкафчик, где Вий хранит небольшое количество выпивки и различные мелочи.
Увидев при свете потрясенное лицо друга, Осокин спросил:
– Что случилось?
Вий отмолчался, взял автомат, затем кивнул, мол, пошли. Он надавил на рычаг, стена отъехала, после чего вышли в подвальное помещение для приема гостей. Свет горел, поэтому картина поразила Дара:
– Кто это тут так поработал?
Практически все было сломано. Даже старый холодильник валялся на полу с разбитой морозилкой. Вий расстроился, достал сигареты, но Дар опустил его руку:
– Не кури здесь. Наверняка фреон вышел, а я слышал, в сочетании с сигаретным дымом это смертельная смесь. Идем наверх.
Дар вынул пистолет и начал подниматься первым. Осторожничали они напрасно – погромщики ушли, оставив после себя руины. Абсолютно все было раскурочено, разбито, сломано. Кроме столиков, которые Вию сделали по спецзаказу – их не сломать ни одному вандалу, как их ни бросай. Даже Вий, слышавший, как громят его клуб, не ожидал такого грандиозного погрома. Он поставил на ножки антивандальный столик, присел на него:
– Это же… это же последние сволочи.
– Не мог по пуле им выдать? – упрекнул друга Дар.
– Как я мог? Не война же! Это было бы убийством. Мы и так с тобой утром…
– Утром мы защищались, – возразил Дар. – Не мы их, они бы нас, а это уже война. Слушай, Вий, а не ответ ли это на утренний разговор по душам?
– Сто пудов! – обиженно протянул тот. – Один обозвал меня Циклопом, сказал, что второй глаз хочет выдавить и посмотреть на мою требуху. Нет, что за люди? Какому-то мымренку захотелось иметь два «кольта». У меня есть два «кольта», у тебя есть бабки, это честный обмен. Но беда в том, что платить за «кольты» мымренку не хотелось, и он придумал меня замочить. Нет, как жить в таком бардаке?
– Теперь задача выжить, а как жить, будем думать после. Домой тебе нельзя. Собирайся, поедем ко мне, они не знают, что это я тебе помог утром.
По лестнице на территорию Осокина друзья поднимались на цыпочках, но Люда услышала, включила настенное бра. Тимка спал рядом с ней.
– Это еще кто? – вытаращилась она.
– Такой же, как ты, – шепотом сказал ей Дар. – Его тоже хотят убить. Чего смотришь? Спи. Идем, Вий.
8
Ипсиланти разминал ложечкой мороженое в кафе, поглядывая то на улицу, которая была видна через стеклянную стену, то на часы. Он был очень недоволен, так как не любил ждать, а ждал уже лишних минут двадцать. Ипсиланти заметил его вдали улицы, отметил про себя, что Мятежный идет на встречу неохотно. Мятежный – фамилия, а имя Олег, этого человека и ждал Ипсиланти. Мятежному тридцать, но с первого взгляда ему запросто можно накинуть десяток лет. Землистый цвет лица, мешки под глазами, тусклый взор усталых глаз и ранняя седина – достаточный набор, чтобы определить: человеку живется несладко. Он вошел в кафе, поискал Ипсиланти беспокойным взглядом. Подошел и с опаской опустился на свободный стул, будто ноги его уже не держали. Ни слова не говоря, даже не поприветствовав Олега, Ипсиланти встал, купил две порции мороженого, одну вазочку поставил перед Мятежным, вторую – перед собой. Олег не притронулся к мороженому, выжидающе смотрел на Ипсиланти.