Женщина была ошарашена такой невиданной щедростью:
— Пивная её в арбузовском доме. Во флигеле, в полуподвале. Во вторую арку свернёшь. Только. вот.ну.
— Что только?
— Не ходил бы ты туда.
— А что так? Али пиво плохое?
— Хорошее, когда в стаканах подают.
— Машка! Ты куды делась-то? — позвал из темноты женский голос. — К нам кавалеры пожаловали.
Позади послышались шаги и мужские голоса. Ваня с Сашкой, узнал Алексей.
— Что же ты раззява, где живешь не помнишь! — бранился Соболев.
— Дык я, барин, только сяводня к сеструхе из дяревни приехал, — оправдывался Соколов, изображая молодого деревенского парня, впервые попавшего в большой город. — А они брюхатая. Бяги, говорит, за дохтуром, рожать буду… А вон он ейный дом!
— Ну, слава богу.
— Не, кажись другой. Или вон этот?
— Деревня сиволапая. Совсем загонял ты меня. Постой, передохну малость.
Молодцы, одобрил мысленно Лавровский, догадались приотстать.
Доходный дом купца Арбузова стоял посередине Малого Колосова переулка. Это было длинное деревянное строение в два этажа, грязное и облупленное, даже, по сравнению, с соседними не блиставшими чистотой и красотой домами. Вот и нужная арка, которой более подходило название «подворотня».
— Споём? — предложил Сергей.
— Само собой. Правда больше двух куплетов я не запомнил. Да не беда, сейчас сочиню чего-нибудь, — сказал Алексей, залихватски присвистнул и затянул:
Бывало на бега приеду
«Жучки» летят ко мне толпой.
Теперь же даже не заметят,
Купи мне шкалик, братец мой!
Обернувшись, он увидел золотарей выезжающих из Безымянного переулка в Малый Колосов.
Они оказались в глухом, тёмном дворе. Свет из занавешенных или немыслимо грязных окон почти не проникал в него. Из темноты доносились то пьяный смех, то ругань, то женский визг. Около нескольких входов стояли полуодетые женщины. До пухлой блондинке из борделя или Машки «работающей от себя» этим было как ассенизаторским клячам до призовых рысаков.
Пересекли двор, подошли к входу в подвал.
— Пива, Лексей! Желаю холодного пива, — с пьяной настойчивостью требовал Малинин.
— Да, где его здесь взять-то, ваше степенство? — оправдывался Лавровский. — И спросить про пивную не у кого.
В этот самый момент к ним подошла высокая, полная женщина:
— Зайдите к нам господа! У нас весело!
— А пиво есть? — спросил Малинин.
— У нас всё есть — и водочка, и пиво, и девочки. Хотите меня? Или молоденькую?
— Врёшь! — Малинин, как давеча Машке, погрозил ей пальцем. — На всей Грачёвке хорошее пиво только у Зинки-полковницы.
— Так Зинаида моя родная сестра, — заявила женщина, и цепко ухватив Сергея за рукав, потащила вниз по лестнице.
Алексей, нащупал в кармане кастет и пошёл следом. Нашли, радостно думал он, похоже, нашли.
Глава 27. ПРИТОН
В огромной комнате с высокими закопченными сводами было полутемно. Да и не удивительно. Все её освещение состояло из керосиновой лампы висящей на стене у входа и ещё двух, поменьше, на столах. А столов было пять.
Возле самого большого стола, в дальнем углу комнаты, толпились человек шесть — там шла игра в карты. Метал рыжебородый здоровяк в поддёвке. Лавровский сразу узнал Самсона, которого в понедельник вечером видел в «Солошке». За другим столом, заставленным пустыми бутылками и заваленным объедками, жарко спорили двое — маленький неказистый еврей в потрепанном лапсердаке и широкополой мягкой шляпе. и оголец лет четырнадцати с испитым лицом, одетый в венгерку со шнурами, лаковые сапоги и новый картуз. Вполне возможно Оська-еврей и Шалунок, мелькнула догадка… А за третьим столом, в одиночестве, сидел небритый бледный мужчина в форменной фуражке с кокардой. Барон?
При виде посторонних еврей сразу насторожился:
— А это, таки, кто к нам на огонёк заглянул? Не лягаши ли?
— Тебе дядя Ося везде лягоши чудятся, — ощерился оголец. Двух передних зубов у него не было. Точно, Шалунок.
— Эй, Фенька! — крикнул Шалунок. — Ты кого привела?
— Это наши гости, — заулыбалась женщина. — Господа хотят холодного пива.
— Гости, — недоверчиво покачал головой Оська. — Один ничего — совсем бухой и заморыш. А вот второй, бугай бугаём. А оно нам надо?
— Что вы, Осип Маркович! Это очень приличные господа. Просто они немного перепили, — успокоила его Фенька. И добавила. — Я за ними от самого бульвара шла. Ничего такого не заметила.