Выбрать главу

– Кто ты? Ведь я даже не знаю наверняка, что ты на самом деле парень.

– Неужели твоя сказка, Софи, не научила тебя тому, что все вещи именно такие, какими мы их видим?

– Не понимаю… – Софи нахмурилась, хотя в глубине души была согласна с тем, что так оно и есть. Все вещи именно такие, какими мы их видим… Или хотим видеть?

Рафал повернул голову, посмотрел в небо, на бледный мутный диск солнца. Софи поняла, что время вопросов и сомнений закончилось. Рафал сунул руку в карман, в котором было спрятано кольцо, и Софи задрожала. Она чувствовала себя беспомощной щепкой, которую бурным течением несет к краю срывающегося с высокой скалы водопада – все быстрее, все ближе, ближе…

– Мы с тобой будем так же счастливы, как Тедрос и Агата? – севшим от волнения голосом спросила Софи.

– Ты должна была полагаться на свою сказку, Софи. Осознавать, что она не случайно и не зря подошла к своему концу. А теперь пришла пора поверить в это.

Софи смотрела на золотое кольцо, лежащее на ладони Рафала. Смотрела долго, тяжело дыша, а потом, содрогнувшись, его оттолкнула. Но Рафал вновь шагнул ей навстречу. Софи вытянула вперед руку, ткнувшись пальцами в холодную обнаженную грудь Рафала, и прижала парня спиной к стене. Он и не думал сопротивляться – замерев, он молча и спокойно глядел на Софи своими прозрачными глазами.

Рука Софи заскользила по груди Рафала – выше, ниже, правее, левее… Софи словно искала что-то, но что именно, поняла только тогда, когда почувствовала под кончиками пальцев бившееся в холодной груди Рафала сердце.

Тук-тук, тук-тук..

– Рафал, – прошептала Софи, желая, чтобы он вышел из оцепенения.

И он действительно ожил, потянулся к ее лицу, и она впервые не вздрогнула и не уклонилась от ледяного прикосновения. Так долго мучившие Софи сомнения постепенно таяли, улетали прочь, поселившийся в душе страх уступал место уверенности, что все будет хорошо. Софи подумала, что со стороны они с Рафалом напоминают сейчас пару лебедей. Она в своем темном плаще – черный лебедь, Рафал с его мертвенно-бледной кожей – лебедь белый. Софи решительно подняла левую руку, подставив ее под луч солнечного света, и Рафал стал надевать ей на палец кольцо – медленно, осторожно, пока оно не дошло до самого конца. Софи шумно выдохнула, а похожий на снеговика парень радостно улыбнулся.

Держась за руки, Директор и Королева повернулись к застывшему над их сказкой волшебному перу, готовясь принять его благословение, и… Честно говоря, им обоим ужасно хотелось как можно скорее закрыть наконец вишнево-красную книгу.

Но волшебное перо продолжало неподвижно висеть в воздухе.

А книга, разумеется, оставалась раскрытой.

– В чем дело? – срывающимся шепотом спросила Софи.

Она вслед за Рафалом перевела взгляд на оранжевое, сразу заметно потемневшее, солнце. Лицо Рафала застыло, став похожим на посмертную маску.

– Кажется, перо сомневается в счастливом завершении не только нашей с тобой сказки.

2. После «долго и счастливо»

– Ты совершенно ничего обо мне не знаешь, – раздраженно бросил Тедрос, швыряя грязную подушку в лицо своей принцессе.

Агата чихнула и швырнула подушку назад. Бросок у нее получился отменным – подушка припечатала принца к железной спинке кровати и обсыпала вывалившимися из нее перьями. Вслед за подушкой на Тедроса набросился кот по кличке Потрошитель – решил половить эти перышки.

– По-моему, я знаю о тебе даже слишком много, – отрезала Агата и потянулась к криво наложенной на груди принца повязке, выглядывавшей из расстегнутого ворота голубой рубашки. Тедрос оттолкнул ее руку, в ответ Агата его пихнула, а он схватил Потрошителя и запустил им Агате в голову. Девушка успела пригнуться, Потрошитель пролетел по воздуху, приземлился на пол и рванул на своих лысых, покрытых складками кожи лапах в открытую дверь ванной.

Кот так разогнался, что не сумел затормозить и, с разбега вспрыгнув на край унитаза, не удержал равновесия и шлепнулся внутрь фарфоровой чаши.

– Если бы ты действительно меня знала, то давно должна была понять, что я все привык делать сам, – фыркнул Тедрос, затягивая шнуровку на своей рубашке.

– Ты… ты швырнул в меня моим же котом?! – взвилась Агата, вскакивая на ноги. – В меня?! Котом?! За что? За то, что я пытаюсь спасти тебя от гангрены?!

– Это не кот. Это лысый дьявол, – прошипел Тедрос, наблюдая за тем, как Потрошитель пытается выбраться из унитаза, но раз за разом соскальзывает назад. – А еще, если бы ты, как утверждаешь, хорошо меня знала, тебе было бы известно, что я терпеть не могу кошек. Ненавижу их.